Лесоруб Кумоха

— Э-э, парень, иди своей дорогой,—усмехнулся, коробейник. -Я не таких, как ты, видывал, меня не испугаешь! Твое дело топором помахивать, мое дело — языком шевелить, товар продать. Товар мой, не краденый, и цена моя — что хочу, и то и ворочу. Иди-ка отсюда! Да соху не оброни—дружкам ноги отдавишь. Мы и без тебя сговоримся!

— Не связывайся ты с ним! — потянул Кумоху за рукав Нийкой.

Кумоха послушался, пошел дальше.

— Два рубля… За что? — сердито бормотал он.— Сколько смолы-то да дегтя на два рубля идет, а?

— Не ворчи ты, как дед старый,— добродушно сказал Матти, посасывая свою толстую трубку.— Купца только могила исправит, да и на том свете он еще с богом торговаться будет: кровь в них такая порченая, в купцах-то.:.

В окружении притихшей толпы маленький, словно скомканный, старичок пробовал, как звучит новенькое кантеле.

Струны звенели, как весенняя капель. Ждали, видимо, что старик под звуки кантеле прочтет что-либо из рун, былинных песен, но он лишь трогал и трогал струны, звенели радостные капли.

Торговец кожухами, до глаз заросший бородой, молча, I широким жестом руки показывал на свой товар.

Шитые веселыми, разноцветными шерстями кожухи манили девушек и парней, как игрушки ребятишек. Кумоха и тот с трудом оторвал взгляд от красивой одежды.

По площади слонялся радостный Юсси. Он всем сообщал, что отец дал ему два пятака и разрешил купить все, что понравится.

— Пошел дурак на базар, значит, у умного Деньги будут,— усмехнулся Матти.

— Работать нужно парню, сразу поумнеет,— с жалостью глядя на богатого наследника, проговорил Нийкой.

Юсси долго приценивался то к свистулькам, то к медовым пряникам, все время спрашивал торговца:

— Это медовый пряник, а? А это свисток? Из бересты, а?

Уже сторговавшись, он вдруг хватался за бороду, задумывался, тряс кулаком, в котором были зажаты два отцовских пятака, и торопливо переходил к другому торговцу. Приглядывался. внимательно.

Опять стоял долго, улыбался своим мыслям, и от улыбки лицо его таяло, становилось бесформенным, как кусок масла на теплой сковородке.

Дольше всего он стоял у овец. Уходил, потом снова возвращался. Опять внимательно их рассматривал, теребил бороденку.

— Это ведь овцы? — спрашивал он торговца, который не знал, что и отвечать странному покупателю.

Потом выяснилось, что Юсси хочет купить одну овцу — самую маленькую, беленькую, с такими же, как у него самого, бездумными, большими, почти голубыми глазами.

Наследник богатого хозяина совал в руку торговцу два теплых пятака и кричал:

— Вон ту, беленькую, мне! Это ведь овца, а?

— Крик цены не сбавит!— отмахивался от Юсси торговец.— Не нужна мне твоя гривна! К отцу иди, пусть добавит тебе полтину, тогда и разговаривать будем!

Юсси разобиделся, схватился за бороду, подумал -подумал, крепко зажал оба своих пятака в кулак и потрусил к дому дяди, негромко покрикивая по дороге:

— - Он надо мной смеется! Смеется!

Растерянный торговец, встретив сочувственные взгляды Кумохи и его приятелей, отер вспотевший лоб, покрутил головой:

— Вот привязался, бездельник! Овцу за два пятака… Большой купец растет!

— Жир ему в голову ударяет от постоянного спанья — вот как я думаю,— уверенно сказал Матти.— Я когда два дня подряд сплю, так ни ног, ни рук не чувствую… И голова как чужая.

— А почему бы тебе не продать ему эту овцу за одну копейку?—спросил Кумоха и широко улыбнулся.

Торговец посмотрел на высокого Кумоху, по-прежнему державшего соху на плече, с некоторым сожалением: мол, вымахал с версту, а ума нет.Матти и Мокки, перехватив взгляд владельца овец, расхохотались.

— А давай я твоих овец так выгодно продам, что век меня помнить будешь! — попросил Кумоха у торговца.

— Покупаешь сам, что ли? — торговец опасливо покосился на хохочущих рыбаков.

— У меня добра — два лаптя, да и то один с дырой,— усмехнулся Кумоха.— Ты что, боишься обману?

— Никого я не боюсь,— сказал торговец.— Вот Нийкоя я знаю, ему поверю. Пусть скажет!

— Ну ладно, спасибо хоть про меня-то доброе слово у тебя нашлось,— хмыкнул Нийкой.- Кумоха все равно что брат мой. Я ему верю, как себе,

— Хочу над семейкой Тайпо посмеяться, вот и все дело,— объяснил Кумоха.— Сейчас этот лежебока Юсси сюда отца или дядюшку притащит… Вот и потешимся над ними.

И верно, из дома младшего Тайпо вышло на улицу целое шествие. Впереди — купец Тайпо. За дядей семенил Юсси.

А за Юсси двигался человек, похожий на утес, громадный, широкий. Волосы у него были бурого цвета, словно голову покрыли большим куском медвежьей шкуры. Великан шагал очень осторожно, словно боялся, что земля под ним провалится.

— Э-э, сам кузнец Сийла у Тайпо гостит! — произнес с почтением Мокки.— Сильный человек кузнец Сийла. И цену своей силе знает.

Кумоха снял наконец соху с плеча, пригладил светлые волосы.

— Парень — что барин, нос —как фонарик!—закричал кто-то из ребятишек кузнецу.

Толстый, мясистый нос Сийлы действительно был ярко-пунцового цвета.

— Парень — что барин…— снова начал дразнилку мальчишка.