Лестница Аида

Впереди стоящий танк командира второй роты 3 батальона 20 танковой бригады, вспыхнул сразу, словно пропитанная бензином пакля. Командир танка, сержант Савелий Фокин, отчетливо увидел, что из командирского танка успели выскочить люди.

– Контакт на три часа, бронетехника. Ожила рация.

Вовремя. Только собирались выдвигаться вперед, так на тебе. На америкосов напоролись. Или фрицев. Сейчас узнаем. Они же слепыми должны быть…

Мехвод, Серега Копылов, дернул сорока шеститонную машину, разворачивая к лесополосе, откуда летели смертоносные жала БОПС, угловатый лоб "барса".

Еще через секунду, Фокин понял, что с противником, что они попали. После первого попадания в командирский танк, точный огонь американцев вывел из строя еще четыре машины. За секунды.

– Мы их перебьём!! Попав два раза подряд по стоящим танкам противника, Глисон понял, что не зря отрегулировал телескопический прицел прицел М920. Первое попадание, еще одно. Свою жизнь – он не продаст за дешево.

Уцелевшие "Самовары" разворачивались стремительно, словно чудища из его детских кошмаров, захватывая цели тепловизорами "Агава‑3С".

– Отходим, отходим! Слева еще "самовары"! В ушах Глисона бился голос ротного, Фила Кесседи.

Врубив заднюю передачу "Абрамс" начал пятится обратно к лесной просеке. Господи, какое счастье, что они остановились перед стрельбой по русским и спасли турбины.

У Сереги Фокина, с прицеливанием проблем не возникло. Белые пятна, обозначающие угловатые М1А2, были четко видны.

Танк Глисона, спасла толстенная лобовая броня. С такой дистанции её не пробивал даже "Свинец‑2". Дважды, танк тряхнуло, будто они оказались в эпицентре землетрясения, но двигатель завывая продолжал тащить их многотонную пятнистую тушу задним ходом через лес.

Из роты "Браво",лучшей по результативности во всей армии США из десяти машин[261] обратно выбралось четыре, сильно побитых, но еще боеспособных.

На дорогах, ведущих на запад творился полный хаос, потерявшие управление и частично мобильность колонны, подвергались постоянным огневым ударам РСЗО и гаубиц русских. Танковые батальоны "барсов",обходя наспех организованные узлы сопротивления уже кромсали вставшие колонны, перехватывая пути для отступления. Армии НАТО уже не было. Была толпа людей, стремящихся любой ценой выйти из под огня и спасти свои жизни[262].

В штабе Западного направления, царило странное возбуждение. Успех был полным, ошеломительным, но… Фланги. Проклятые фланги.

– Сами в котел лезем. Бушевал Волобуев, смотря на электронную карту. О чем там в Москве думают. Мы десять дней без пополнения воюем, НЗ по боеприпасам перед наступлением вскрыли. Запасы топлива двадцать‑двадцать пять процентов от нормы и то за счет трофеев. Ударят с флангов и писец. Побежим обратно, как Тухачевский от Варшавы. Ладно французы, но англичане с канадцами – упрямые ребята.

Выслушавший его человек в штатском, вздохнул и ободряюще улыбнулся.

– Не переживайте, генерал армии. Англичане не ударят. И французы тоже. Это я вам, как представитель Ставки говорю.

– Да с чего вы взяли…? Удар напрашивается сам собой.

Штатский перестал улыбаться.

– Господин Волобуев. Не разочаровывайте руководство страны. Есть сферы, куда не стоит вторгаться даже таким талантливым военачальникам как вы. Вы делаете свою работу – правительство, свою. К вам же никто, не лезет с наставлениями. Вам доверяют. Так доверяйте и вы, тем кто руководит страной.

Генерал кивнул. Ему категорически не нравился, этот немногословный штатский, который постоянно торчал у него в штабе. Замполитов теперь не было, были представители Ставки. К чести штатского в стратегические вопросы он не лез, держался в тени и не мешался под ногами. Судя по выправке‑ тоже из вояк. Это первый случай, когда он открыл рот.

Третий армейский корпус армии США, вернее его остатки и обескровленные подразделения бундесвера откатывались на запад, даже не думая об организации промежуточного рубежа обороны. Они просто не успевали. Управление было нарушено, противник атаковал беспрерывно, авиация ничем помочь не могла. Генерал Уолт, надрываясь орал на дежурного офицера, требуя соединить его с председателем ОКНШ, адмиралом Миллером.

Все, с первого дня, пошло не так. Вместо седьмой полевой армии в составе трех корпусов и десяти расчетных дивизий в Европе оказалось только два корпуса. Причем пятый армейский, мог считаться максимум как дивизия. Из элитного восемнадцатого воздушно‑десантного корпуса сюда, в Германию, не прибыло ни одного человека. Все увязли в боях на территории США и Венесуэле. Но этого мало.

Объединенный комитет начальников штабов, ничего лучшего не нашел, как приказать пятому корпусу удерживать Варшаву. В политических целях. Дробя и без того ослабленные силы EUCOM. Надеялись на своевременное прибытие резервов из США. Будь седьмая армия в полном составе, блицкриг русских захлебнулся ещё на Висле. В итоге "иваны", окружили Варшаву и спокойно встретили контрудар третьего корпуса Коуна. Оглушив и ослепив нас электромагнитным импульсом. Как выяснилось просто, сделать посмешищем и наголову разбить сильнейшую армию в мире.