Лестница героев

«Нет. Каждый сам должен решать, что для него благо, а что нет. Уж поверь мне; я вырос в обществе, где мне навязывали массу ненужных вещей и загоняли в рамки ненужных ограничений только потому, что кто-то когда-то решил за меня, что это будет во благо».

«Глупец! Ты можешь стать величайшим правителем, которого только знала Арамантида! Ты будешь справедливым и понимающим, ты будешь думать о людях и искренне печься об их интересах. Одно то, что ты так беспокоишься об их воле и их выборе, говорит само за себя!»

«Я не стану пользоваться тобой», – покачал головой Ансель.

И на миг – на очень короткий миг – испытал сожаление, когда в его мыслях обрушились, так и не успев построиться, воздушные замки будущего, в котором не было мэннингов и желлингов, бесчисленных ограничений для джентльменов и разделения на враждующие полы… Мира, где дамы и джентльмены существовали действительно на равных, уважая и признавая силу и слабость друг друга.

«Итак, ты просто позволишь своей стране пасть? – уточнила Ёр. – Оставишь ее под гнетом врага?»

«Нет. Если мне повезет остаться в живых, я найду единомышленников, и вместе мы будем бороться за то, чтобы вернуть Арамантиде свободу».

«Я не понимаю… Со мной ты можешь сделать то же самое! Только намного легче и быстрее! И с гарантированным результатом».

«Знаешь, первая авионера была очень права, когда говорила, что ты представляешь собой огромный соблазн. Уверен, с тобой будет проще и быстрее. Это же так удобно – заставить людей делать то, что тебе нужно! И уверен, что чем чаще я буду прибегать к твоей помощи, тем чаще мне будет хотеться делать это снова и снова. Я разучусь самостоятельно справляться с трудностями. И настанет день, когда я воспользуюсь тобой не ради того самого общего блага, а просто потому, что мне так будет удобнее».

«Не смеши меня!» – произнесла Ёр, и от ее мысленной речи так и веяло холодом.

«Я не знаю, как еще тебе это объяснить, – развел руками Ансель. – Но нельзя заставлять человека. Даже если ты уверен, что делаешь это ради его блага. Человек – свободная личность, он должен сам делать свой выбор».

«Я не понимаю».

«Возможно, это потому, что ты – не человек. И у тебя самой никогда не было выбора, ты всегда только выполняла желания того, кто тебя разбудил. Ты просто не знаешь, какая это ценность – иметь свободу самому решать, как поступить».

Ёр надолго замолчала, не сводя немигающих глаз с Анселя.

«Значит, ты готов пожертвовать жизнями авионер, которые сейчас сражаются в небе? – наконец спросила она. – Готов позволить своей стране пасть, лишь бы сохранить их драгоценную свободу выбора?»

«Вмешавшись в их судьбу хотя бы раз, я лишу их этой самой свободы», – твердо ответил Ансель.

«А ты не думаешь, что это слишком высокая цена?»

«Нет».

«Что ж, – чуть пожала плечами Ёр и кивнула куда-то в сторону, – тогда смотри внимательно. Смотри, как погибает твоя страна… и твои друзья».

Ансель обернулся и вздрогнул, увидев, как со стороны полосы циклонов к мысу Горн хищно несутся десятки и десятки крылатых машин.

* * *

Ника «узлом» выскочила из-под линии огня противника, привычно зашла в тыл не успевающему за скоростной «Молнией» авиолету и открыла огонь, мимолетно удивляясь, что у нее все еще не закончились патроны.

Темная масса вражеского резерва приближалась.

Ника прерывисто вздохнула. И развернула свой авион навстречу смерти.

Как ни странно, страха не было. Боялась она, когда была на земле и рисовала себе картины грядущей битвы. Боялась, когда одна за другой рвались нити невидимой паутины связанных аэролитов – боялась за Тристана. Испугалась, когда сбили авион генерала эр Спата. Почти запаниковала, когда увидела пиратов и приняла их за подкрепление Третьему континенту. Но сейчас, когда она оказалась лицом к лицу с неминуемой смертью, от которой ее отделяло лишь несколько минут, страх не то чтобы пропал, а словно перестал иметь значение.

В голове сами собой появлялись и исчезали обрывки мыслей. Как там Ансель? Что будет с Лисой? Выжил ли Тристан? Как будут описывать битву за мыс Горн в учебниках истории? Да и позволит ли вообще Третий континент, чтобы в Арамантиде остались учебники своей истории? Вспомнит ли о них хоть кто-то в новой Арамантиде, превратившейся в колонию Третьего континента? Или все героини прошлого, которыми восхищалась Ника, и все герои сегодняшнего дня канут в небытие? Как и вся Империя авионер, некогда паривших в небе и правивших миром…

Ника не осознавала, что из глаз катятся слезы, только отстранение удивилась, почему это изображение вокруг стало мутным и расплывчатым, а надвигающийся на нее воздушный флот потерял очертания и превратился в зыбкое пятно. Яростно заморгала и решительно устремилась навстречу врагу.

* * *

«В крушении империй есть что-то завораживающее, ты не находишь?» – раздался в голове у Анселя шелестящий голос Ёр.

Юноша стиснул кулаки. Просто смотреть и не иметь возможности вмешаться – а вернее, самому отречься от такой возможности – оказалось невыносимо!

«Хорошо, что ты не пытаешься спасти мыс Горн. Все равно ничего хорошего из этого не вышло бы».