Лестница Пенроуза (СИ)

Имс молча продолжил переворачивать толстые листы альбома. Он нашел еще пожелтевшую страничку, очевидно вырванную из какого-то блокнота, с нарисованным от руки автомобилем. Рисунок был очень умелый, почти мастерский, в контурах можно было легко опознать авто тридцатых, с характерным для моделей тех лет вытянутым мощным капотом, похожим на нос кашалота. Машинка явно была очень дорогой модели. Имс полюбовался на картинку, стал листать дальше.

На последних страницах нашлась еще пара-тройка общих фото – совсем нечетких, выцветших. Лиц было толком не видно, все изображенные в цивильной одежде, женщин ни одной. Фон у каждой фотографии тоже был тривиальный – либо фасады зданий с традиционной расстановкой участников на лестнице перед парадным входом, либо же помещения, уже не разглядеть толком, какие именно.

– Может, уже пора идти? – ноющим голосом спросил Имс.

Почему-то ему казалось, что они уже нашли все, что должны были найти.

Артур после обнаружения снимка с гестаповцами как одеревенел, все так же стоял, сжав зубы, желваки ходили по щекам.

Молча кивнул, соглашаясь.

На лестнице никого не было, царила полнейшая, какая-то ненатуральная тишина. Еще через несколько минут Имс понял, что не слышит даже своих шагов, не слышит вообще ничего, кроме навязчивого гула, интенсивность которого все нарастала, все больше давила на уши.

Он успел только крепко схватить Артура за руку, когда навалилась темнота.

Впрочем, пришли в себя они быстро и одновременно – снова на своих лежаках в лаборатории Юсуфа.

– Ну как? – спросил тот, воодушевленно блестя глазами.

– Кошмар, – сказал Артур.

– Порнуха, – буркнул Имс.

Юсуф пытливо посмотрел на каждого из них и предложил:

– А не искупаться ли нам?

Артур кивнул, Имс тоже не стал отказываться. Вот сейчас хотелось нормальности, обычной реальной жизни – с блестящей палубой, солнечными бликами на поверхности моря, каплями пота на носу и холодными запотевшими бокалами с мохито.

Юсуф кивнул и нажал кнопку коммутатора.

Не объясняясь, молчаливо решили отложить все выяснения на потом.

Яркий солнечный свет в распахнувшейся двери наружу был как белое пламя, на мгновенье ослепив и скрыв за собой очертания всех предметов.

***

Господи, благослови богатство, думал Имс. Вот именно это было сейчас очень нужно – нежась, валяться на пушистом полотенце, расстеленном прямо на теплых досках палубы, дышать запахом горячего дерева, еще сохранившего память о смоле, чувствовать, как по коже, от груди вниз, по ребру одна за другой стекают капельки пота. Нечаянно касаться лежащего рядом Артура – то рукой, то ногой. Належаться на палящем солнце до звона в ушах, чтобы потом со всей дури рухнуть с верхних ступенек трапа в море и чтобы сердце зашлось заполошно от ледяной по контрасту с разгоряченной кожей воды.

Имс чувствовал, что как-то подустал от всей этой мутоты. Еще накануне вечером, повалившись в кровать, поймал себя на легком раздражении, еще робком, незаметном. Но сегодня – это уж было чересчур. Да еще и Артур! Парня явно перекосило после пробуждения в юсуфовой лаборатории, и Имс предполагал, да что там, был почти стопроцентно уверен, почему. Он сразу заметил, как изменилось поведение Артура, сразу после того как они нашли тот затертый альбом со старинными фотографиями. Артура как подменили – моментально схлынуло азартное возбуждение, бурлившее в нем еще с того первого общего сна. Его как будто оглушили – по крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Имса. Артур словно вляпался в гигантскую лужу рвоты, на лице проступило такое омерзение, что казалось, еще немного, и Артур не выдержит, выбежит за дверь, чтобы проблеваться уже самому.

Конечно, весь интерес к «расследованию» словно корова языком слизнула. Проснувшись, Артур молча ушел в каюту, вышел оттуда переодетым в ярко-красные спортивные плавки (в другое время Имс не упустил бы возможности ознакомиться с ними поближе), натянул на лицо узкие очки для плавания и, не медля ни минуты, ухнул прямо с борта в воду.

Имс следом не полез, наоборот, наплевав на лежаки и прочие удобства, устроил себе лежбище из полотенец, отдал стюарду подробные инструкции по поводу выпивки, и возлег.

Артура носило по волнам минут сорок, не меньше. Имс, прищурившись и приподняв солнечные очки, наблюдал, как тот, наконец, выбрался из воды, небрежно обтерся полотенцем и устало сел рядом.

– Мохито? Ром-кола? Пинья-колада? – обслуга на юсуфовой яхте была вышколена так, что Имс бы не удивился, если бы узнал, что прежде все эти ребята служили при дворе Ее Величества.

– Водки, – сказал Артур, нахмурившись на солнце. – Ледяной водки, рюмку, соленых огурцов.

– Нет у них соленых огурцов, – сказал не понаслышке знакомый с русским укладом Имс. – Только маринованные.

– Плевать, пусть будут маринованные, – махнул рукой Артур и откинулся навзничь.

– Икры? – спросил стюард с абсолютно непроницаемым лицом.

Имс только рукой махнул, отказываясь, и сделал знак повторить – еще одну порцию виски.