Лестница в бездну

У комплекса тайны есть еще один, но зато совсем особенный источник. Дело в том, что сама личность как процесс самостановления и его недостигаемый итог и есть абсолютная, непроницаемая тайна, ineffabile, нечто принципиально ни к чему не сводимое, ниоткуда не выводимое и никак не объяснимое, — но тайна, говоря словами Гёте, совершенно явленная[5]. (Другая и последняя по счету тайна такого же рода — сам мир как целое.) Так вот, личность в «экзистенциальном» смысле как «бытие», как уникальная перспектива мира — нераскрываемая, необъятная тайна и для самой себя. Такой она себя и переживает, бессознательно описывая себя соответствующими символами, иногда переходящими в символические поступки. И дело на этот раз не в бессознательном, которое, конечно, — тоже тайна: у бессознательного не один, а великое множество «хвостов», и за некоторые из них, то за одни, то за другие, еще можно схватиться и познанием, и действием, как бы крутясь на месте. Дело тут в самом принципе личности, и больше об этом, пожалуй, ничего не скажешь.

Что касается самого Ницше, то я уже, кажется, дал читателю достаточно указаний на этот счет — пусть он вспомнит хотя бы ницшевские маски, позы и эсотерические жесты. Можно добавить сюда и его хитрую, «иезуитскую» педагогику, и сознательную ориентацию на ложь — и ту, что он более или менее сознательно противопоставляет матричной «истине», и ту, которую он рекомендует самому себе как жизненную позицию вообще, пусть только «на время» (это сильно заинтересованный читатель найдет в «черновиках и набросках» мыслителя, заключающих в себе иногда и записи дневникового характера). Комплекс тайны существует в процессе самостановления до тех пор, пока проходящий его не научится осознавать, чем занимается, бессознательно окружая себя тайнами. У Ницше этот комплекс так и не исчез до самого конца — но на это, я думаю, у него были свои особые и уникальные причины, о которых мы еще поговорим на следующем уровне нашей лестницы.

Есть два других бессознательных комплекса, сопровождающих процесс самостановления, — комплексы иерархии и власти. Они возникают позже комплекса тайны, свидетельствуя о том, что этот процесс зашел уже достаточно далеко. Эти комплексы выполняют функцию бессознательного самоописания и самоорганизации охваченной самостановлением психики. Оба комплекса представляют собой, по сути, две стороны одного и того же этапа самостановления. Его сущность — ориентировать психику на сдвиг «я», становящегося все менее бессознательным, то есть утрачивающего характер командного комплекса и приобретающего все больше черт сознательного координатора, к периферии пространства центральных психических функций, к правильному месту в общепсихическом балансе и, следовательно, на принципиальное сознательное подчинение «я» подлинной центральной силе психики — самости. Ее-то проявлениям «я», сдвигаясь к периферии, и освобождает место. Самость[6]как раз и символизируется этими бессознательными комплексами в качестве источника иерархии и власти[7].

Мне не надо подсказывать читателю, где у Ницше следует искать проявления этих комплексов. А вот что сказать надо непременно. Рано или поздно самостановящийся начинает замечать свое невольное (бессознательное), но желанное участие в поначалу загадочном для него процессе, частью которого является его сознательное «я», а, заметив, переживать этот процесс все более сознательно — и в какой-то момент становится его сознательным участником. Такое участие — большая проблема; но стать из индивида личностью, человеком в полном смысле слова, можно, только став для себя проблемой. Должен сказать, правда, что процесс самостановления принципиально не может стать сознательным в полной мере в смысле безраздельного контроля сознания над ним — но осознаваться может сам факт участия в нем личностного «я». Бессознательная же сторона самостановления отвечает за его творчески-энергетические истоки. Возможно, что его участник когда-нибудь осознает даже сам базовый факт самостановления — взаимную игру и баланс двух его составляющих, сознания и бессознательного.