Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

Во время разговора Питер сделал заманчивое предложение: машину за счёт компании — БМВ или Ягуар. А зарплата будет в два с половиной раза выше, чем раньше. В тот момент моя обида немного смягчилась. «Я не позволю старым обидам завладеть мной», — сказал я себе. К тому же я прикинул то, как увеличенная зарплата поможет мне покупать героин. И принял предложение.

В тот же день Питер, Роберт и Джимми приехали ко мне домой, чтобы отпраздновать. Мы вчетвером отправились к Ринго Старру в Суррей, где записывала альбом Мэгги Белл. Потом вечеринка переместилась в клуб, где возлияния продолжились.

Мне не потребовалось много времени, чтобы вернуться к цеппелиновскому стилю жизни. На следующую неделю после издания первого альбома Swan Song — «Silk Tornado» группы Pretty Things, Led Zeppelin устроили вечеринку в пещерах Чизлхерст. Еды и выпивки (в основном вина) хватило бы на британскую армию. Но даже при этом столы с яствами отошли на задний план. На сцене играл джазовый ансамбль, гостей развлекала пара фокусников и пожиратель огня.

Но больше всего привлекали внимание девушки топлесс (а иногда и полностью обнажённые), гулявшие среди гостей. Они также танцевали в бочках с вишнёвым желе. Другие обнажённые женщины изображали девственниц, которых приносили в жертву на самодельных алтарях. Стриптизёрши появились одетые в монахинь, за раздевание Ватикан точно бы предал нас анафеме. Пребывание в вечном аду нам гарантировано.

Led Zeppelin не изменились, по крайней мере в стремлении шокировать людей. Их поведение всегда было провоцирующим и оскорбительным. Они не притворялись, им так нравилось жить.

В конце ноября группа собралась в театре «Liveware» для репетиций перед туром по Америке. Но сперва были запланированы два концерта в Европе — в Роттердаме и Брюсселе. Группа впервые выступит за последние полтора года, и они хотели избавиться от шероховатостей как можно быстрее. Джон Пол был удивлён, что ошибок было так мало. Питер согласился и сказал ребятам:

— Вы звучите так, словно не играли восемнадцать часов, а не восемнадцать месяцев.

А мой брак разваливался на глазах. В декабре Мэрилин узнала о моёй связи на стороне. Мы ругались и мирились, но ссоры вспыхивали снова и снова. Как-то вечером в разгар битвы она бросила два золотых диска Led Zeppelin в камин и те расплавились. Я был в ярости.

Как же было приятно сесть на самолёт до Голландии! Первый разогревочный концерт прошёл в январе, на нём впервые прозвучали вещи с нового альбома. Планировалось исполнить «Kashmir», «Trampled Under Foot» и «In My Time of Dying».

Приятно было сознавать, что я снова услышу Led Zeppelin. Я был собран, несмотря на растущее пристрастие к героину. Я хотел доказать Питеру и остальным, что лучшего тур-менеджера не найти. Дух был на высоте, по крайне мере до того, как я взглянул на концертный зал в Роттердаме. До шоу оставались считанные часы. Как только я увидел помещение, то понял, что совершил ошибку, как следует не проверив место заранее. Потолок был слишком низким, и если Роберту вздумается подпрыгнуть, он может травмировать голову. Хуже того, по всему залу были расставлены колонны, мешавшие смотреть на сцену. Я знал, что группа по максимуму отыграет концерт, и понимал, что недостатки зала повлияют на их энтузиазм.

Вернувшись в отель, я обнаружил, что местное телевидение собралось брать интервью у группы в моем номере. Малый по имени Ван, организатор концерта, давал интервью по-голландски. Прямо перед камерами он достал чемодан и открыл его. Внутри находилась наличность в гульденах, в пересчете получалось около двадцати тысяч фунтов. Эти деньги он должен был заплатить нам. Вероятно, случай с ограблением ещё не стёрся из памяти, меня в пот бросило от мысли, что общественность узнает о крупной сумме в наших руках. Ван наклонил чемодан, чтобы камера могла лучше снять крупный план, а я инстинктивно наклонился и рубанул по крышке как заправский мастер по карате. Чемодан резко захлопнулся, прищемив указательный палец Вана. Тот завыл, стал ругаться по-голландски, а камера бесстрастно фиксировало происходящее на память потомков. Возвращение в цеппелиновскую колею вышло неблагоприятным, что выбило меня из колеи собственной.

Однако Ван оказался не единственным, кто поранил руку. После европейских концертов мы вернулись на три дня в Англию, чтобы затем улететь в Штаты. Пока мы находились дома, Джимми, выходя из поезда, придержал дверь, чтобы помочь выйти пассажиру. Но дверь захлопнулась, прищемив указательный палец левой руки. Боль была адская. Приехав домой, он приложил лёд к руке, но боль никак не проходила. Пришлось ехать к врачу. Рентген показал, что у Джимми сломана кость на кончике пальца.

Джимми разозлился на себя и впал в отчаяние.

— Если этому суждено было произойти, почему не в последние полтора года, когда мы не выступали? — говорил он.