Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

Я быстро вывел Бонэма на улицу, мы запрыгнули в ожидающий нас лимузин. Водитель доставил нас в Хилтон, но когда мы приехали, Бонзо был так пьян, что я еле-еле вытащил его из машины, не говоря уже о том, чтобы дотащить до номера. На ступеньках отеля Бонзо упал на колено, и замер.

— Бонэм, шевели копытами, — сказал я, стараясь тащить его ко входу. Бесполезно. Выдохшись, я оставил его на тротуаре, в метре от канавы, а сам пошёл к себе. Японские прохожие обходили Бонзо, который заснул на тротуаре. До рассвета он как-то добрался до своего номера.

Позже до меня дошло, что Питер мог мне вспороть брюхо, узнай о том, что я бросил Бонэма спать на бордюре.

И хотя мы пробыли в Японии неделю, могло показаться, что мы хотели наверстать упущенное за все предыдущие туры, пускаясь во все тяжкие. Мы с Бонзо, например, решили купить самурайские мечи в сувенирном магазине отеля. Потом в номере мы фехтовали ими друг с другом, как парочка маньяков. Когда мечи сталкивались друг с другом, я шутил:

— У тебя есть номер телефона скорой? Думаю, нужно подготовиться.

Вскоре мы нашли цель своей агрессии — номер отеля. Мы изрубили всё, что можно — шторы, покрывала, матрац, обои, картины. С каждым взмахом мы добавляли сотни долларов к счёту за ущерб.

Джон Пол спал в соседнем номере, и мы решили пригласить его поучаствовать в анархии. Постучав в дверь, мы ударили сильнее, а потом сломали её, чтобы найти мирно спящего под воздействием сверхдозы алкоголя Джона Пола.

— Давай вытащим его в холл, — предложил Бонзо. — Спорим, он не проснётся.

Я взялся за ноги, а Бонэм подмышками. Мы положили Джонси в холле, кинули одеяло и оставили его на всю ночь.

Когда служащие отеля обнаружили Джонси, они из вежливости не стали его будить. Вместо этого они принесли три ширмы и поставили их вокруг него. Он проспал до самого утра.

В Хилтоне не знали, чего ещё ожидать от нас. Когда я выписывал группу из отеля, менеджер пригласил меня в офис. На самом вежливом английском, в извиняющемся тоне он сказал:

— Я знаю, что вы очень хорошие музыканты, но мы не можем терпеть подобное поведение в отеле. В номерах очень много повреждений. Один из ваших людей лежал пьяным в канаве, другой спал в холле. Простите, но я не могу позволить вам оставаться в отеле. В следующий раз поищите другое место.

Сайонара!

Даже лекции менеджера отеля не возымели эффекта на наше поведение, мы вели себя как хотели, и не собирались сдерживать эмоции. Позже, когда мы ехали на сверхскоростном экспрессе в Осаку, задора не убавилось. Я попросил Татса, чтобы в поезде нас ожидали кое-какие вещи.

— Удостоверьтесь, чтобы группа получила двенадцать флаконов саке, шесть бутылок виски «Сантори», а также сандвичи.

— Считайте, что сделано, — он и глазом не моргнул.

В поезде мы недолго упрашивали себя, чтобы начать пить, а потом создавать проблемы. Джимми познакомился с женщиной в Токио — клёвой японкой по имени Кануко, с красивыми карими глазами, которая мало что знала о Led Zeppelin. Джимми пригласил её составить ему компанию до конца тура, я думаю, он хотел, чтобы остальные отнеслись к ней с уважением. У Бонэма, однако, на этот счёт имелись свои планы.

— Она слишком хороша для Джимми, — сказал мне Бонзо. — Я покажу ей, что такое мир рок-н-ролла.

Пока Джимми и Кануко ели в вагоне-ресторане, Бонзо нашёл сумочку на её полке и взял с собой в туалет. Когда он появился, на лице играла садистская улыбка.

— Угадай что! — сказал он. — Я насрал ей в сумку.

Это уже становилось моделью поведения.

Бонзо закрыл сумочку и положил обратно. Полчаса спустя Кануко взяла сумочку с собой и пошла в дамскую комнату. Меньше, чем через минуту он вернулась — бледная, шокированная, в слезах. Бонзо мне шепнул:

— Кажется, говно сделало своё дело.

Кануко подошла к Джимми и показала произведение Бонзо. Джимми мгновенно пришёл в бешенство.

— Какая сука это сделала? — орал он, стремительно проносясь по проходу вагона, чтобы кому-нибудь свернуть шею. Мы бросились врассыпную, чтобы не попасться под горячую руку.

Бонзо нырнул на полку Питера, не зная о том, что Питер уже был там. Он не только плюхнулся на большого и крепкого менеджера, но и разлил на него и на себя выпивку.

— Ах ты говнюк! — заревел Питер. — А ну слазь с меня! Быстро!

Бонзо согнулся пополам, получив удар под дых, прежде чем успел что-либо объяснить и вылезти.

Роберт нашел спасение на моей полке, а мне пришлось искать другое убежище. Тем временем, мокрый Питер поднялся и затопал по поезду, раздавая оплеухи всем знакомым лицам на пути, включая меня. Пассажиры кричали от ужаса, они решили, что террористы напали на поезд.

— Коул, ты уволен! — заорал Питер. — Когда этот хренов поезд остановится, собирай манатки на первый рейс до Англии. Закругляйся!

— Что я сделал? — спросил я равнодушно, не думая, что Питер серьёзно думает уволить меня.

В этот момент Татс Нагасима находился на грани истерики. Он был прекрасным парнем, но когда безумие достигла пика, то запаниковал. Он нашёл в поезде телефон и позвонил Ахмету Эртегюну в Нью-Йорк.