Лестница в небо

«Лис бы гордился мной, – осознал Никита. – Гордился бы, что я, поступив, как полнейший идиот, остался бы тут умирать вместе со всеми обреченными бродягами. Или наоборот? Или не умирать? Что, если именно мой ствол сыграет ключевую роль и исправит ситуацию?»

– Они бьются в ворота! Скоро сомнут их!

«Ответь, Лис, пожалуйста, подскажи мне! Как же поступить? Эх, а ты все молчишь. Душ-то не существует. Человек умирает – и все. Глупо надеяться, что он наблюдает за тобой откуда-то с небес, что он придет тебе на помощь в трудную минуту. Ты, Лис, погиб, потому что я тогда струсил, потому что меня не было рядом, чтобы тебя защитить, потому что я и тебя подозревал в том, что в Карьере случилось. Ошибка на ошибке. Вся моя жизнь – сплошная ошибка. Тебе же уже нечего сказать, ты давно умер. И с чего у меня вообще эти терзания? Остаться или не остаться? Да жить надо! Кто мне эти люди?! Зачем я должен впрягаться за них?! Зачем я должен им помогать, шеей рискуя?! Неужели это ты меня надоумил? С того света достал! Мертвец, что уцепился за меня, что тянет меня на дно. Так, что ли? Но, брат, зачем? Зачем ты так со мной? Или это Скай? Ее любовь? Любовь. То самое неведомое мне чувство, что разбудило во мне совесть. Это оно, да?!»

– Прорвались. С ними тварь! С ними какая-то неизвестная тварь! Человекоподобная тварь с клешней! Да поможет нам Бог…

«Я всегда стремился забыть прошлое. Отринуть его. Почему я должен им жить? – С этими мыслями Никита перезарядил свое оружие. – Но тонул в нем только глубже. С каждой новой ошибкой. Твою мать, я уже ничего не хочу. Перед собой чистым остаться только, перед Скай, перед этими искателями, которые мне никто. Перед мамой, которую я ненавидел, но которая не желала мне зла, а погрязла, как и я, в собственных ошибках. Скай. Черт. Ответственность моя. Как я допустил? Как позволил ей привязать себя? Ненавижу тебя за это, Скай. Я сейчас не шучу! Ты сука! Ты просто сука! Ты пришла в мое никчемное серое существование, ты накинула мне на шею цепь, ты подарила мне смысл этой ущербной жизни, а я в этот смысл поверил! Поверил в нормальную и хорошую жизнь! Думал, что ошибки забудутся, что простятся, что исчезнут. А оно вон как: ничто не решается и ничто никогда не кончается. Те мажоры все еще лежат в кровати с перерезанными глотками, а родители погибшего мальчика подыхают не за хрен собачий. А я стою рядом, не в силах помочь и переиграть, не в силах что-то изменить. И так каждый раз. До бесконечности. Сраный кошмар. Сраная жизнь. Так что зря я поверил, что есть шанс. Зря. Это для Скай, это для нее путь наверх! Та самая Лестница в Небо, а мне тут, внизу, среди мертвецов оставаться!»

– Яковлев! Быстрее! Ведем бой возле рынка!

«Куда мне дохнуть? Ну зачем? Зачем так рисковать?! Я же и не жил никогда. Существовал! Как животное. Не было у меня сознания, какое у людей бывает! Не было, и все тут. Лишь тьма, а во тьме – смутное очертание себя самого. – Затвор приятно щелкнул, на мгновение перебив поток мыслей. – И перешел я из тьмы к свету незадолго до этого момента. До возможного заката своей жизни. Разве не анекдот? Разве все, что со мной случилось, – не дурацкая шутка? А я жить хочу! Я ведь еще столького не узнал! По странам не поездил и брюхо не отрастил. Жить хочу, слышите меня! Я был готов умереть в Карьере, я хотел этого, очень хотел, но тогда у меня не было за что сражаться! Ничего, кроме мести! Я думал, что это она – основа моего существования, а оказалось, что в нашем мире нет ничего важнее любви. А еще я не узнал столько мелочей! О той же тетрадке в сумке Скай. Так хотел спросить ее о том, что это за чертовщина такая! А забыл. Сейчас бы выкрикнуть, сейчас бы достучаться до нее, но это уже неважно. Ничего уже не важно».

– Яковлев, это «Птица ноль-два», запускаем двигатели! Ждем вас не больше минуты! Ситуация критическая! У нас и без того на борту лишние люди! Еще бы вам место найти! Я же не могу расстрелять подбегающих сталкеров! А они все прут! Запрыгивают к нам! Умоляют!

Зверье уже растеклось по Академгородку. Уже лилась кровь и слышались крики, хрипы и стоны. Никита и сам выстрелил в выскочившую собаку. ВСС «Винторез» плевался смертью. Осязаемой смертью, твердой, горячей. Брызгало теплое и красное.