Лестница в небо

– Да потому что его там нет! Утилизация водителей – не мой бизнес, твою мать! Зато мой бизнес – утилизация таких сволочей, как ты. Тех, кто убивает моих друзей.

– Интересная у тебя логика. Но я не убивал твоих друзей…

– Ты вскрыл глотку Шустрому! Как свинью его порезал!

– Твои друзья мертвы из-за тебя. Ты предал нас. Ты нас слил. А не мы тебя, Кот.

– Так убил бы меня, а не их. Я же виноват!

– Ты тут совсем умом тронулся, пока бродяжничал? Твои люди напали на Армейские склады, поэтому мы были вынуждены разобраться с ними, а потом собраться в Припять и нанести по вам сокрушительный удар. Врагов нельзя оставлять за спиной, и ты это прекрасно знаешь.

– Тут ты прав. Врагов оставлять нельзя…

– Как ты нашел меня? Как вышел на них? И почему не объявлялся столько месяцев?

– У нас есть немного времени, так что я расскажу. А то тебе грустно будет умирать, не узнав всей истории. Ты же всегда стремился знать все. Мне пришлось жить отшельником в Зимовище. Сюда никто не лез, а меня это устраивало. Все эти месяцы меня подпитывала жажда мести к тебе, но я понимал, что, как только объявлюсь на радарах, как только приближусь к базе «Удара», от меня и мокрого места не останется. Периодически перебирался на Большую землю, тебя там заметил. Вот и начал следить. А там и бабу с пацаном увидел, когда следил за тобой. Ежу понятно, что они тебе небезразличны. Кстати, а как Лесник отреагировал на пропажу своих родственничков?

– Не знаю. Он спал, когда я получил твое сообщение. Мы пивка выпили, вот старика и потянуло в сон. Я не стал его будить. Это не его разборка, не его дело, как не дело и этих двоих. Это касается лишь нас с тобой. Так что отпусти их. Вот он я! Делай со мной все, что хочешь, Кот.

– Божечки, как это трогательно, когда в этой жизни у нас есть люди, что готовы умереть за нас! – ухмыльнулся Кот. – Кто тебе эта баба? Не помню, чтобы ты говорил, что женат.

– «Эту бабу» зовут Оля. Она жена Рахмана. – Андрей осекся. – И мой близкий друг, – закончил он, все еще коря себя за то, что вслух упомянул Рахмана.

О нем этот подлец вообще не должен был знать. Неизвестно, как он себя поведет, узнав, что в его власти находится жена лидера группировки «Анархисты»…

…лидера той самой группировки, которая участвовала в ликвидации «Изоляционных сил», его боевых товарищей…

– Так тут еще и этот хрыч замешан! Но пришел ты. Интересно девки пляшут. Знаешь, мне наплевать. Наплевать на Рахмана и «Анархистов». Наплевать на «Изоляционные силы». Наплевать на их лидера, что бросил нас подыхать. Шустрого прирезал ты, тебе и отвечать.

– Вот именно, мне и отвечать. Отпусти их.

– Хорошо, – легко согласился Кот. – Я отпущу одного. На твой выбор. Жди тут. Дернешься – им несдобровать.

Андрей остался послушно ждать, с каждой новой секундой теряя надежду на благоприятный исход для всех и каждого.

– Что ж, вот мы и на распутье. – Кот вывел пленных, поставил их на колени. – Поздоровайся со своими друзьями. Я отпущу одного. Кто будет жить, а кто умрет? Решать тебе. Ситуация такая же, как тогда, в Припяти. Ты тоже решал, кому жить, а кому умирать. Теперь, правда, это касается небезразличных тебе людей. Но какая разница? – Он приставил холодный вороненный ствол к затылку Оли. – Кто для тебя важнее? Соска твоего братишки? Или паренек, совсем не успевший пожить? Как ты считаешь?

– Отпусти их! – взмолился Андрей. – Меня! Меня пристрели! Я здесь! Я виновен в смерти Шустрого! Только я!

– Умирать легко. Очень легко. Ты еще не узнал о том, что такое боль утраты. А должен узнать, как узнал я. Выбирай.

Мысли лихорадочно метались в мозгу, возможные варианты выхода из ситуации менялись с молниеносной скоростью, но все как один казались глупыми. Андрей не мог найти верного решения, он проигрывал схватку с собственными эмоциями и рационализмом.

– Тут нет правильного выбора! Это садизм! Чистый садизм!

– Это милосердие. Будь я садистом, ты, придя сюда, увидел бы растерзанные трупы. Если не определишься, погибнут оба. А потом и ты. Ты спасешь одну жизнь, а не погубишь три. Как тебе предложение?

– Предложение без выбора, Кот. И ты это прекрасно знаешь.

– Мое терпение на исходе.

– Кирилл, – нашел в себе силы сказать Рэй после минутной паузы. – Кирилл должен жить. Отпусти пацана. Но, Кот, умоляю тебя, позволь мне сказать Оле несколько слов. Прошу тебя. А потом сделай то, что должен.

Оля замычала, заерзала на месте, попыталась возразить, но получила рукояткой по макушке и успокоилась.

– Последнее желание умирающего – закон. Так уж и быть. Все равно мы втроем останемся здесь навсегда. – Левой рукой, в которой был нож, Кот разрезал путы и вытащил кляп. – Беги, пацан.

Однако Кирилл не двинулся с места, а хищно ощерился.

– Беги, идиот! – заорал на него Андрей. – Об отце своем подумай, придурок!

– Я… я…

– Беги, мать твою! На КПП! Объяснишь им! Наплетешь, что заблудился или похитили, а ты сбежал! Эти изверги не трогают детей…

– Но как… как же…

– Пошел вон отсюда!

Кирилл, плача, глянул на Андрея и Олю.

И побежал к вотчине военных.

* * *

Свист лопастей вертолета убаюкивал.