Лестница в небо

– Зачем сразу в крайности? Я не заинтересован в войне с вами. Но и в союзе с вами я не заинтересован. Когда с «Изоляционными силами» будет покончено, мы просто будем существовать в разных плоскостях, пересекаясь лишь изредка. Я хочу продолжить то, что начал наш основатель Захаренко – закон и порядок в Зоне. Это все, в чем я заинтересован. Живите тут и после битвы за Припять, живите, пока не найдете новый дом, но дальше – мы не союзники. Но и не враги. Мы заберем Припять, руины Армейских складов, а также все окрестности нашей базы. Затем выбьем бандитов с Болот, закрепимся в деревнях у Периметра. Вы же будете существовать где-то на фоне, можете даже деревеньку у границы облюбовать, только на нашей территории живите по нашим законам. И не лезьте в наши дела. Если где далеко обоснуетесь – да и ради бога! Только ваши правила все равно не должны будут нарушать наши законы. Мы со своим уставом в чужой монастырь за тридевять земель не полезем, но если ваша деятельность станет препятствовать нашим интересам…

Андрей молчал, Рахман тоже.

Патовая ситуация. Подполковник прав: они не в том положении, чтобы диктовать условия. Да и вариант не самый плохой. Мирное сосуществование? А почему, собственно, нет?

– Годится, – Рахман протянул Турко руку.

Их ладони сошлись в рукопожатии.

Началась новая эра в истории двух сильнейших кланов Зоны.

Глава 8 The Storm [8]

Давно – живой, дышащий, суетливый город.

Ныне – безмолвный каменный склеп. Склеп, что загибался от пыли и радиации, склад бетонных коробок, вокруг которых кто-то неведомый хаотично накидал мелкие конструкции и ржавые остовы автомобилей.

Из живого здесь – только ветер и эхо. В склепе всегда эхо. Как в горах от скал все отражается. Все – от каждого нового редкого вздоха до каждого нового редкого шажка – разносилось на километры. Словно город не поглощал звуки, не впитывал их, а намеренно подхватывал, чтобы доказать обступившим его деревьям: смотрите, мол, живой я, как вы!

Уже более двадцати лет город-склеп не мог смириться со своей гибелью, как тяжелобольной не может смириться со своим смертельным диагнозом. Раньше ведь он шумел. Машинами, детскими криками, детским смехом, человеческим гвалтом и человеческими страстями. Все говорили, каждую секунду засоряя мир словами. Только самого важного друг другу так и не сказали.

А теперь-то уж что говорить?

Что слушать?

Тук-тук-тук – подошвами об асфальт.

Одинокие шаги?

Кто потревожил покой мертвецов?

Зачем он сюда зашел?

И почему останется здесь навсегда, присоединившись к тысячам призраков, что будут обречены до скончания веков слоняться по занесенным прелой листвой улочкам?

Любопытно, что у каждой скамейки, у каждого камешка в этом городе-склепе было кого вспомнить. Тени бродили вокруг них, нужно лишь присмотреться. Цеплялись тени к редким путникам, что забредали сюда. Пытались уговорить их остаться здесь.

Навечно.

Они ведь все умерли – и остались здесь же.

Город не хотел отпускать своих мертвых жителей, зато хотел присоединить к мертвецам визитеров.

Чтобы чувствовалось, что он живет.

Как много лет назад.

* * *

В мозгу продолжал крутиться предсмертный вопль того несчастного…

«Не убивай! Кот, Кот, молю, мы же друзья! Ко-оот!»

Но безжалостный щелчок взводимого курка заставил бедолагу заткнуться.

«Дело не в дружбе. Что это вообще такое? Если мы отринем лицемерие, то поймем, что это лишь желание использовать человека в своих личных интересах».

Человек дернулся.

«Прошу тебя. Кот. Прошу».

Муха отлипла от лицевого щитка противогаза и взмыла к вечно серому небу Зоны.

* * *

Из оружия Кот прихватил с собой лишь любимый АКСУ со складным прикладом. А что еще нужно? Штука надежная, боеприпасов под нее во всей Зоне – хоть горстями греби. Помимо автомата засунул в ножны проверенный боевой нож. Больше ничего. Путь недолгий, а если вдруг все пойдет не по плану и придется быстренько сматываться – лишний груз некстати напомнит о себе.

– Готов, Кот? – поинтересовался Шустрый, подкидывающий на ладони полностью заряженную обойму.

Шустрый был неплохим парнем, Дятченков познакомился с ним еще на станции Янов. Вместе с Шустриком они и отыскали тот самый Путепровод, что привел их в Припять. С тех пор и сдружились. Наверное, ни с кем Кот не был настолько близок, как с ним.

– Всегда готов, – улыбнулся бывший майор.

– Ну, что же, тогда ждем остальных.

– Я, брат, на улицу пока что, подышу свежим воздухом. – Сталкер повесил автомат на плечо. – Как вернемся – не хочешь по пивку?

– Это святое, обижаешь! Даже не спрашивай!

– Хорошо, я проставлю. У меня в запасах есть бутылочки три.