Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Подобные действия должны одобряться обычаями и законами государства (и сохраняться в коллективной памяти как образец достойного поведения), только тогда в каждом следующем поколении будут рождаться не только «привыкшие пресмыкаться и повиноваться», но и доблестные граждане. Тем не менее Макиавелли признает, что никакие законы и обычаи не гарантируют вечного воспроизводства доблести – рано или поздно рождается поколение, в котором не находится достойных граждан, и с этого момента республика начинает превращаться в тиранию. Как же обеспечить действительно долгосрочное воспроизводство доблести?

Если религия (идеологическое воспитание) и обычаи (восходящие еще к античным традициям остракизма) представляются нам достаточно очевидными способами «производства доблести», то третья идея Макиавелли может показаться неожиданной даже нам, людям XXI века[440]. Третья технология – это свобода, постоянная конкуренция между разными группировками, причем заканчивающаяся не победой одной из сторон (и уничтожением другой), а компромиссом в виде изменения законов, после которого конкуренция продолжается:

«Те, кто осуждает беспорядки между нобилями и плебсом, по-моему, порицают самую причину римской вольности... они не видят, что в любой республике существуют два противоборствующих стана, народ и знать, и что все законы, охраняющие свободу, рождаются из этого противостояния... Нет также никаких оснований хулить устройство республики, явившей столько образцов доблести, ведь добрые примеры проистекают из хорошего воспитания, правильное воспитание – из хороших законов, а последние – из тех самых беспорядков...» [там же, с. 150].

Свобода обеспечивает гражданам возможность постоянно тренироваться в доблести, ведь в такой борьбе запрещено убивать до смерти[441]. Компромисс между конкурентами вместо устранения проигравших обеспечивает сравнительно низкую цену на «входной билет» во Власть. Такова главная рекомендация Макиавелли для создания долгосрочной и претендующей на величие Власти. Нужно ли далее объяснять, почему вы, уважаемый читатель, знаете Макиавелли по «Государю», а не по «Размышлениям»? Почему Макиавелли – враг рода человеческого, а не величайший в истории гуманист, научно обосновавший полезность свободы, конкуренции и компромиссов?

Читатель. Потому, что открытия Макиавелли не для всех?

Теоретик. Совершенно верно. «Макиавеллизм», про который мы все знаем с детских лет, полезен для воспитания вассалов – аморальность и умение интриговать являются необходимыми качествами любого человека Власти. А вот макиавеллиевская доблесть, да еще коллективная, воплощенная в республиканских технологиях Власти, уже совершенно лишнее знание для подчиненных. Того и гляди, возомнят, что лучше сюзерена знают, что делать, да еще и право имеют на это собственное мнение. Справиться с такими доблестными вассалами сможет далеко не всякий, а потому из соображений элементарной безопасности брать их в группировку не следует. Чем меньше людей будут знать настоящего Макиавелли, тем проще жить среднему сюзерену.

Открытие Макиавелли полезно лишь тем сюзеренам, которые уже обладают достаточной властью, чтобы не заботиться о ее сохранении на протяжении нескольких поколений, и могут себе позволить включить машину «производства доблести» среди своих вассалов. Именно они[442] реализовали к XX веку управленческий идеал Макиавелли:

«Если бы какой-то республике выпала такая удача, что кто-либо из граждан, как мы говорили выше, своим примером помогал бы обновлению законов... такая республика существовала бы вечно» [там же, с. 420].

Вот оно, подлинное открытие Макиавелли: вечная Власть, Доблесть, побеждающая Судьбу. Цена существования такой Власти – постоянная борьба группировок, в которой ни одна из них не имеет права на окончательную победу. Три технологии этой Власти – религия, закон и свобода. Но какой сюзерен в здравом уме решится воплотить все это в жизнь?!

5. Бегемот и Левиафан Гоббс, «Левиафан» (1651), Локк, «Два трактата о правлении» (1690)