Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Законы, исполнение и соблюдение которых осуществляют подчиняющиеся тем же законам люди, становятся рычагами и шестеренками, из которых собирается государственная машина. Именно эту машину, вместо отдельной личности (например, короля) или группировки (например, церкви), английские виги предложили конкурирующим властным группировкам в качестве компромиссной фигуры во главе английского государства. Поначалу (1679-1681) предложение было в грубой форме отвергнуто (английские тори сделали ставку на королевскую группировку, поддержав абсолютизм Карла II). Однако уже через несколько лет тори убедились в неумолимости законов Власти: новый король взял курс на полную смену правящей элиты. В этих условиях[502] предложение вигов оказалось предпочтительным, и в 1689 году был принят Билль о правах[503], поставивший Закон (а значит, и принявший его парламент) выше английского короля.

Читатель. Вы хотите сказать, что английский король управляет, но не правит?

Теоретик. Если понимать под «английским королем» место в системе английского государства, то именно так: король лишен законодательной инициативы, не имеет возможности расширять предоставленные ему права и принимать решения о выборе наследника. По закону, король – всего лишь глава исполнительной власти, которая, как мы уже знаем, и властью-то и не является.

Но если говорить о конкретном короле или королеве, ответить на этот вопрос намного сложнее. С момента, когда публичное правление в государстве передано государственной машине, борьба властных группировок уходит с площадей в тишину кабинетов, и становится труднее понять, кто же на самом деле обладает реальной (то есть законодательной) властью. Почему бы английскому королю или королеве не возглавить одну из таких группировок и не победить другие группировки в закулисной борьбе? Пока мы не можем точно ответить на вопрос: кто на самом деле правит Великобританией? – мы не имеем права говорить, что английский король управляет, но не правит.

Как видите, изобретение государственной машины не только помогло властным группировкам избежать кровопролитных войн, но и окончательно разделило Власть и Государство. Глава государства, подчиняющийся законам, да еще не имеющий возможности их изменять, является всего лишь вассалом какого-то другого сюзерена. Государство, долгое время являвшееся высшей властью на своей территории, превращается в маску, скрывающую настоящих властителей. Государственная машина продолжает ехать вперед, но изучение ее шестеренок больше не позволяет ответить на вопрос: кто же сидит за рулем?

Пришло время отложить в сторону исследования государств и перейти к следующей маске Власти: правящей элите.

Глава 4. Элита От правящего класса до мирового правительства

Тайна власти состоит в том, чтобы знать: другие еще трусливее, чем вы.

Людвиг Берне

Теоретик. Так кто же реально правит с помощью государства, представляющего собой лишь «машину в руках господствующего класса»[504]? Как обычно и бывает, точная формулировка вопроса сразу же подсказывает ответ. Конечно же правит господствующий класс (включающий в себя несколько властных группировок), «собирающий» государственную машину для обеспечения своих корыстных интересов[505].

Казалось бы, с появлением в Европе конституционных монархий теоретики должны были перейти от изучения государств (которые становятся теперь всего лишь «машинами») к изучению тех, кто ими управляет. Но мы снова сталкиваемся с удивительным фактом: между изобретением государственной машины (1690) и новым открытием в теории Власти (1884) проходит почти 200 лет! Почему?! Что мешало мыслителям и теоретикам[506] разглядеть очевидное?!

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к проверенному средству – истории. Мы уже видели на нескольких ярких примерах, что даже самые простые особенности Власти открываются перед учеными лишь в редкие исторические моменты, когда стечение обстоятельств выносит их на поверхность повседневной жизни. Разглядеть в потоке событий новый закон Власти можно лишь тогда, когда именно этот закон начинает определять ход истории. Описать новое изобретение в технологиях Власти тем более возможно лишь после того, как оно будет сделано и использовано представителями одной или нескольких группировок.