Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Кэррол Квигли начал читать свой курс по эволюции цивилизаций в 1941 году, всего через несколько лет после выхода в свет первых шести томов[672] «Постижения истории» Тойнби[673], труда, сделавшего «цивилизации» предметом исторической науки. Опубликованное в 1946-м краткое изложение[674] шести томов Тойнби стало мировым бестселлером, и с этого момента слово «цивилизация » у любого образованного читателя стало ассоциироваться с «вызовом и ответом»[675], а также с «творческим меньшинством», которое находит этот самый ответ[676]. Концепция истории, которую Квигли преподавал уже несколько лет, существенно отличалась от теории Тойнби, и ему конечно же приходилось разъяснять студентам недостатки идей модного бестселлера. За 15 лет подобной работы концепция Квигли превратилась в целостную, понятную каждому студенту и действительно многое объясняющую теорию, которую он и счел нужным изложить в отдельной книге.

Поначалу может показаться, что Квигли попросту повторяет Тойнби. И у того, и у другого присутствует список цивилизаций (26 у Тойнби, 16 у Квигли); и у того, и у другого каждая цивилизация проходит определенный цикл от рождения до смерти[677]. Однако затем становится ясным, что Квигли описывает цивилизации совершенно иначе, чем Тойнби. Тойнби понимал под цивилизацией «более протяженный в пространстве и времени, чем города и государства, объект исторического исследования», наделяя этот «объект» разными чертами в разных томах своего произведения[678].

Квигли дает своей «цивилизации» однозначное определение. «Производящее общество, обладающее инструментом для экспансии» [Quigley, 1979].

Цивилизация, по Квигли, это такая штука, которую невозможно не заметить: она доберется до вас, куда бы вы ни спрятались, потому что главное занятие цивилизации – экспансия. Только распространяя свое влияние (военное, экономическое, религиозное) на окружающие пространства, общество может стать «более протяженным объектом», просуществовать многие века и оставить значимый след в истории[679]. Сделать это цивилизация может, лишь располагая соответствующим инструментом – в том значении, которое этому обыденному термину («если у вас есть молоток, все вокруг превращается в гвозди») придает Квигли. Он выделяет в обществе шесть базовых потребностей: 1) коллективная безопасность, 2) организация взаимодействия, 3) материальное благосостояние, 4) дружеские отношения, 5) уверенность в правильности своего образа жизни, 6) понимание окружающего мира. Им соответствуют шесть видов общественной деятельности – военная, политическая, экономическая, социальная, религиозная[680] и интеллектуальная. Вот теперь можно рассказать, что такое инструмент и как трудно держать его в постоянной готовности:

«Для удовлетворения этих потребностей на каждом уровне общества создаются соответствующие организации. Такие организации, состоящие главным образом из личных связей их участников, мы называем „инструментами" – до тех пор, пока они преследуют свои исходные цели. Но каждая такая организация может превратиться в „институт", переключившись на удовлетворение собственных потребностей[681], в результате чего их первоначальные задачи решаются со все меньшей эффективностью» [Quigley, 1979, р. 101].

Квигли приводит блестящий пример превращения «инструментов» в «институты». Великолепный инструмент Римской империи, пешие легионы, завоевавшие все Средиземноморье, стали на закате империи институтом, который занялся сменой «солдатских императоров», но не смог ничего противопоставить новой военной технологии – кавалерии «варваров». Подобные превращения инструментов в институты происходят во всех сферах общественной жизни неравномерно, и «мгновенное фото» общества может показать самую причудливую картину – от лучшей в мире армии, финансируемой только за счет случайно захваченных серебряных рудников, до богатейших торговых городов, бессильных отразить нашествие варваров. Но точно такое же превращение испытывает и основной инструмент цивилизации, инструмент ее экспансии: