Лестница в небо. История религии и рок-музыки

«Дом моего отца» звучит еще более безнадежно. Герою снится, что он убегает от дьявола, который мчится за ним по пятам. Герой бежит к отцу. И он падает в объятия отца и обещает больше никогда не бунтовать. Когда же, проснувшись, он бежит в свой настоящий дом, то видит: отец там больше не живет. Никто не знает, куда он делся. Примирение невозможно. Песня заканчивается так:

Дом отца моего сияет яркими огнями.
Он светит, как маяк, и зовет меня в ночи.
Зовет и зовет меня, продрогшего и одинокого.
Свет его льется на шоссе,
На котором лежат наши неискупленные грехи.

Тема непрощения вновь и вновь всплывает на альбомах «Счастливый городок» («Lucky Town») и «Человеческое прикосновение» («Human Touch»), почти одновременно вышедших в 1992 г. В песнях с альбома «Человеческое прикосновение» Спрингстин приходит к выводу: если прощения нет, нам остается любить и утешать друг друга: «На улицах этого города не найти милости, не падает с неба манна». В композиции «Моя прекрасная награда» («Му Beautiful Reward») Спрингстин вновь возвращается к образу обители на холме, куда идет искать награду:

В доме на горе сияет священный огонь.
Я иду по комнатам,
Но среди них нет моей.

Спрингстин наблюдал рождение своего первого ребенка, это дало ему определенное ощущение Божьего присутствия. В песне «Живое свидетельство» («Living Proof») он описывает крошечного мальчика на руках у своей жены, называя его «частичкой неумирающего света Господня», «ответом на молитву, которую трудно выразить словами».

В жестоком и грязном мире,
Загаженном и сложном,
Я искал хоть малое свидетельство Божьей милости
И нашел живое свидетельство.

Спрингстин был одним из первых, кто внес в рок-н-ролл созидательные, конструктивные нотки: чистая жизнь, отказ от наркотиков, преданность музыке, любовь к своей стране, тревога о состоянии общества, доброжелательное отношение к своей аудитории. Его влияние сугубо положительное. Он искренне старается научить людей чувствовать. Он верит, что рок-н-ролл способен вдохновлять людей, ободрять сокрушенных сердцем, возвращать им веру в человечество. «Рок-н-ролл никогда не предлагает вам сдаться, — говорит он. — Для меня он созидательная сила. Рок не оптимистичен, но всегда позитивен. Он призывает не опускать руки».

Боб Гелдоф (Bob Geldof)

Подобное позитивное устремление привело к возникновению благотворительных шоу-проектов «Бэнд Эйд» («Band Aid») и «Лив Эйд» («Live Aid»), Наперекор ортодоксальному представлению о борьбе с голодом, рок-н-ролльное сообщество объединилось, чтобы собрать деньги для Эфиопии. Это был замечательный поступок для шоу-бизнеса, в котором чаще всего культивируется самолюбование и самореклама. Некоторое время рок-артисты трудились рука об руку с христианскими миссиями, организовывая финансовую поддержку, поставку одежды, продовольствия и медикаментов для страны, стоящей на грани голодной смерти.

Автором проекта был Боб Гелдоф, о котором говорили, что у него большое сердце и длинный язык. Он мог общаться с Матерью Терезой Калькуттской — иногда его даже сравнивали с этой знаменитой подвижницей, работавшей среди больных и бездомных. Но ему не было равных, когда он начинал говорить непристойности. За благотворительные труды его прозвали святым Бобом. Но этот святой старался всеми силами доказать, что по-прежнему получает невероятное удовольствие от греха.

Боб играл в группе Бумтаун Рэтс (Boomtown Rats) в Дублине, которая ничем не прославилась, хотя и выпустила несколько альбомов. Он нашел себя в другом: стал талантливым организатором, неутомимым работягой и страстным оратором. Он был первым среди представителей рок-н-ролла, кто встретился с руководителями страны и заставил их слушать себя. Его вопросы были прямолинейны до грубости. Публика его обожала, потому что он задавал вопросы, ответы на которые всем хотелось бы услышать, а рисковать ему было нечем.

Гелдоф был воспитан в католической вере. Сейчас он резко выступает против верований этой церкви, но в его поступках можно видеть ту же страстность, которая заставляла Иисуса идти в далекие деревни, жить рядом с нищими. Неужели это простое совпадение, что человек, которого целое поколение почитает за «святого», подобного Мартину Лютеру Кингу, учился у священников?

«Я думаю, что всегда был достаточно религиозным, — говорит Стинг, принимавший участие в записи шоу-проекта «Бэнд Эйд» и выступавший в «Лив Эйд». — Еще в школе, как и многие другие мальчишки-католики, я привык думать, что лучшие из нас станут священниками. Все мы всерьез задумывались о «служении», о духовном поприще. Я же готов был отказаться ото всего ради музыки.