Лестница в небо (СИ)

- Мы с Юки позаботились об этом, как только от вас пришел сигнал, – Сплинтер поднимает голову и вдруг согревает Донни своей ясной чуть лукавой улыбкой. – Мы вместе очень надеялись на хороший исход.

- Юки?!! – Донни чуть не роняет бинт, а потом как-то судорожно и торопливо бросается в свою лабораторию.

Лео провожает его удивленным взглядом.

- Мастер, что-то еще случилось, пока нас не было?

- Ничего особенного, сын мой. Теперь все хорошо, – Сплинтер возвращает взгляд к лицу Рафаэля. – И будет еще лучше, я уверен.

И тут из лаборатории раздается короткий пронзительный крик.

Юки сосредоточенно передвинул руку с клавиатуры и накрыл ей пальцы Донни, слабо, но очень тепло сжав.

- Думаю, через пару дней мы сможем поставить Рафаэля на костыли, а там уже природа сама все сделает. Главное, чтобы осторожным был.

Донни кивнул, тоже посмотрев на их переплетенные пальцы.

«Как тогда. Только тогда он ничего не чувствовал. И я тоже. Было холодно и мертво. Я все же смог, Мастер был прав… мы, мы все смогли. Все у нас сложится. Все непременно получится и будет хорошо».

- Юки!

Донни влетает в свою лабораторию и видит пустой стол.

Отмытый, готовый принять его старшего брата…

Пустой!!!

- Ди, не кричи так, – тихо просит голос от компьютера. – Лучше скажи мне – они сильно пострадали? Я анализировал увиденное на мониторе, но данных мало, и в моей теории синтеза поврежденных тканей с регенеративным элементом ДНК может быть просчет...

Дон одним прыжком оказывается около своего стола.

У него подкашиваются ноги, а легкие забывают, как качать кислород – в большом кресле Сэнсэя, таком удобном, с высоким подголовником и анатомической откинутой спинкой, в кресле, которое они с братьями когда-то добыли Мастеру для отдыха, полулежит его Юки и внимательно смотрит на экран.

- Юки… Юки, ты…

- Мы с отцом решили, что стол точно понадобится, – Юки немного виновато отводит глаза, словно стесняясь сказанного слова, но, в то же время, наслаждаясь им. – Вот и…

Донни садится на корточки у кресла и тыкается лбом в укутанные пледом колени Юки.

Он счастлив. И так же, как и его клон, виновато-радостно прячет глаза.

Ему очень стыдно за это распирающее его счастье, но поделать Дон ничего с собой не может.

Как можно быть счастливым, когда твой брат лежит в бинтах и едва дышит? Как можно улыбаться в неподвижные холодные колени, зная, что они могут остаться такими навсегда?..

«Можно, – Донни торопливо шмыгает носом, вытирая его об плед, и жмурит глаза. – Можно, потому что Раф дышит! Дышит! Дышит! Дышит! И Юки сидит в кресле Мастера, назвав его отцом! Можно! И я счастлив этим всем».

Что-то теплое тяжело касается его щеки, шершаво, ласково и едва уловимо.

- Ди? Ди, что случилось? Они же живы? Почему ты плачешь?..

Донни приваливается головой к этому движению и зажмуривается так сильно, что взгляд взрывается цветовыми пятнами, сжимает зубы, часто-часто дышит, но все равно не может удержать рыдания и слезы в себе.

Ему хорошо. Так хорошо, как давно-давно уже не было.

Ему тепло, ему спокойно.

Ему хочется плакать от радости и бешеного грохота крови в ушах, рождающего рвущее его на части тепло.

- Ю-уки-и… – Донни цедит это сквозь зубы, не открывая глаз. – Ю-ки.. ты…

- Отец сказал, что я должен стараться помочь тебе. Сказал, что я очень тут нужен, и никто никогда меня не заставит делать того, что я не хочу, что мне не надо бояться. Он помог мне, и я очень постараюсь, Ди. Я больше никогда не подумаю даже … оставить вас.

Донни открывает глаза и смотрит на то, как миллиметр за миллиметром движутся пальцы Юки, пытаясь погладить его по щеке и вытереть слезы. И ему кажется, что за стеной он слышит, как дышит и матерится Раф.

- Раф, конечно же, будет очень осторожным, – Донни вернул взгляд к экрану, не удержавшись от смешка. – И Кодама перестанет прятаться по углам.

Юки усмехнулся и посмотрел на него.

- Он все еще дуркует?

Донни вздохнул, кивнув в ответ.

- Боится. Но, конечно же, в жизни в этом не сознается.

- Кодама, все хорошо? – Донни удивленно смотрит на высоченного парня, так похожего на их Рафа разворотом плеч и мощью своего красивого тела, который, ссутулившись, сидит на кровати, обхватив голову руками.

- Угу, – тот кивает. – Все просто супер. Как дядя Раф?

- Пришел в себя, – Донни садится рядом. – Я хотел, чтобы ты таблетки ему отнес.

- Отнесу, – Кодама поднимает странно-блестящий взгляд. – А Бофу где?

Дон удивленно дергает бровью.

- Кадзэ сейчас в комнате Лео. Я решил, что на одной кровати выздоравливать у них не получится. Я думал, что ты уже виделся с ним. Ты не рад?

Кодама несильно бьет кулаком в борт кровати и снова роняет голову.

- А ты прикинь, дядя Ди, что он подумает обо мне. Я-то рад. Только он вот мне такому рад вообще не будет. Я не думал об этом, пока мы их не нашли, а потом вот понял – он же меня даже не увидит. Он не поверит, что я – это я!

Донни дергает уголком рта.

Да уж. Понять парня тоже можно – когда Кадзэ исчез, по их дому носился крошечный сопливый пацан, а не рама, едва проходящая в дверь.