Лествица, возводящая на Небо

10. Если верх объядения состоит в том, что человек принуждает себя на принятие пищи, когда и не хочет есть, то верх воздержания – в том, чтобы и при алкании неповинную плоть свою удручать воздержанием. Если предел блуда есть то, когда кто похотствует при виде животных и даже бездушных созданий, то предел чистоты состоит в том, чтобы ко всем иметь такое же чувство, как к предметам неодушевленным. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или не насыщается им, то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего. Если крайним пределом уныния считается, когда кто и в покое по всему не имеет терпения, то верхом терпения справедливо называется то, если человек, находясь в утеснении, считает себя имеющим отраду. Если пучину гнева означает то, когда человек и наедине гневается, то глубина долготерпения показывается в человеке, когда он пребывает в равном спокойствии и в присутствии, и отсутствии злословящих. Если крайнее тщеславие есть когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, обнаруживает тщеславные поступки, то признак совершенного нетщеславия есть чтобы и при посещениях других, никогда не окрадываться тщеславной мыслью. Если знак погибели, т. е. гордости, есть когда кто возносится и малыми и незначительными делами[158], то спасительный признак смирения есть смиренно думать о себе и при великих начинаниях и совершенствах. И если знак совершенного порабощения страстям состоит в том, что человек скоро повинуется почти всему, тайно всеваемому от бесов, то почитаю за признак святого бесстрастия, когда кто может неложно сказать с Давидом: изменчивого ко мне (человека) лукавого я не знал (Пс. 100, 4) и не знаю, как он пришел, и зачем приходил, и как ушел; я ко всему такому стал нечувствителен, будучи весь соединен и уповая всегда быть с Богом[159].

11. Кто сподобился быть в таком устроении, тот еще во плоти имеет живущего в себе Самого Бога, Который руководит его во всех словах, делах и помышлениях. Поэтому таковой через внутреннее просвещение познает волю Господню, как бы слыша некоторый глас, и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: когда приду и явлюсь лицу Божию? (Пс. 41, 3). Ибо не могу более сносить действие этого вожделения, но ищу той бессмертной красоты, которую Ты даровал мне прежде сего брения.

12. Но что много говорить? Бесстрастный уже не сам живет, но живет в нем Христос (ср. Гал. 2, 20), как сказал подвигом добрым подвизавшийся, течение совершивший и веру православную сохранивший (ср. 2 Тим. 4, 7).

13. Из одного камня не составляется царский венец, так и бесстрастие не совершится, если вознерадим хотя об одной какой-либо добродетели.

14. Представляй себе, что бесстрастие есть небесная палата Небесного Царя. Многие обители – селения внутри сего града, а стена горнего оного Иерусалима есть прощение согрешений. Поспешим, братия, поспешим, чтобы получить вход в чертоги оной палаты. Если же, о бедствие, удерживает нас бремя греховных навыков или самое время, то постараемся, по крайней мере, не лишиться одной из обителей близ сего чертога. Если же еще храмлем[160] или немоществуем, то всячески постараемся хотя бы внутрь стены оной войти. Ибо кто прежде кончины не успеет войти туда, или, лучше сказать, кто не перейдет этой стены, тот водворится в пустыне бесов и страстей. По этой причине некто в молитве своей говорил: с Богом моим перейду чрез стену (Пс. 17, 30); и другой пророк говорит от лица Божия: не беззакония ли ваши производят разделение между вами и Богом? (ср. Ис. 59, 2). Итак, разрушим, други, это средостение ограды, которое мы по безумию нашему преслушанием соорудили. Постараемся еще здесь избавиться от греховного долга, ибо во аде нет могущего исцелить. Братия, оставим попечения, ибо мы записались в число свободных от попечений. Невозможно ни падением, ни временем, ни тяжестью бремени извиняться, ибо тем, которые прияли Господа через возрождение Святым Крещением, дал Он власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12) и говорит: успокойтесь и познайте, что Я есмъ Бог (Пс. 45, 11) – и бесстрастие. Слава Ему во веки веков. Аминь.

Блаженное бесстрастие восставляет убогий ум от земли на небо и воздвигает того нищего от гноища страстей (см. 1 Цар. 2, 8); всехвалъная же любовь сажает его с князьями, с Ангелами святыми, с князьями народа Господнего (Пс. 112, 8).

Ступень тридцатая. О союзе трех добродетелей, то есть о вере, надежде и любви