Let's start over!

В спальне меня ждал неприятный сюрприз в виде неснимающегося корсета. Надевать этот предмет туалета мне помогала Несси, умудрившаяся не только завязать шнуровку со всей пролетарской ненавистью, но и спрятать концы этой шнуровки так удачно, что я и дотянулась-то до них не сразу. Все попытки провернуть корсет завязками вперёд увенчались лишь больно впившимися в рёбра костяшками. Плюнув на это дело, я попыталась устроиться на мягкой кровати, решив, что утром, трезвая, я смогу справиться с этим квестом. Но не тут-то было! Корсет мешал мне дышать глубоко, что было просто необходимо для того, чтобы спокойно заснуть в моём состоянии. В конце концов спустя треть часа я решила во что бы то ни стало избавиться от противного предмета одежды, и для этого мне были нужны кухонные ножницы. Я тихонечко спустилась вниз, и следующим неприятным открытием оказалось то, что мой муж не находился в своей спальне, как я рассчитывала, а сидит в гостиной перед плазмой, бездумно переключая каналы, уже переодетый в домашний халат.

Конечно, я не сумела прошмыгнуть в кухню незамеченной, так что натолкнулась на его изумлённый взгляд. Я старалась держаться невозмутимой, словно для меня нормальное явление расхаживать почти в четыре утра по дому в чулках, трусиках и корсете (ведь юбку-то я сняла без особенных проблем, а про шляпу вообще молчу). Гарри же явно был впечатлён открывшейся картиной, судя по его взгляду, но голос его был ровным и спокойным.

- Что-то случилось?

Я заправила прядь волос за ухо.

- Корсет не могу развязать, - призналась я, - а спать в нём невозможно. А ты почему здесь?

- Просто не могу уснуть, - пояснил Гарри, вставая с дивана, - иди ко мне, помогу с корсетом.

Ох, я понимала, что не следует этого делать, что лучше всего было бы отказаться от его помощи и придерживаться предыдущего плана и бежать на кухню за ножницами, а потом – опрометью обратно в спальню, но его невозмутимое «иди ко мне» манило меня, как горящая лампочка – мотылька. Пытаясь держаться так, как будто у меня вовсе не дрожат колени, я подошла к дивану. Гарри властно взял меня за плечи и развернул спиной к себе; его ладони обжигали кожу моей спины, пока он шустро справлялся с шнуровкой. В другой момент я бы обязательно ехидно поинтересовалась у него, где он научился так ловко обращаться с женской одеждой, но тогда у меня словно язык отнялся.

Когда дело было сделано, я повернулась к мужу и, едва справляясь с речевым аппаратом, пробормотала:

- Спасибо.

И только тогда подняла на него взгляд. Его глаза в слабом освещении казались почти чёрными, а может, дело было просто в расширенных зрачках. Я совершенно не протестовала, когда он завладел моими губами, а корсет, до того придерживаемый мной, с тихим шорохом упал к нашим ногам. Мне кажется, тогда ни он, ни я ни о чём не думали: ни о правильности наших действий, ни об их последствиях.

Поцелуй мужа был даже не страстным, он был яростным, и это чувство возбуждало меня так, как ничто другое прежде. Руки Гарри казались такими горячими, что я всерьёз боялась получить ожоги. Но, едва его большие ладони накрыли мою грудь, я и думать забыла о своих опасениях. Ласки мужа отнюдь не были нежными, но, чёрт возьми, мне ужасно нравилось, что он не церемонится с моим телом, как с хрупким фарфором. Мне было почти больно от его пальцев, когда одна его рука оказалась в ставших вдруг лишних трусиках. Ох, что выделывали эти пальцы – я не возьмусь описать. Гарри придерживал меня одной рукой под лопатками, а второй вытворял такое, что уже очень скоро я балансировала на грани острого удовольствия и желания поскорее получить разрядку.

Но Саутвуд не позволил мне испытать её, отпустив меня ровно в тот момент, когда я уже была готова взорваться. Тяжело дыша, я попыталась сфокусировать взгляд на лице мужа. Он смотрел на меня так, как никогда прежде, и желание в его взгляде никак не вязалось с самодовольной улыбкой, в которой были приподняты уголки красивых губ.

Я мало что соображала, осознавая лишь, что безумно хочу этого мужчину, который, в общем-то, уже больше двух месяцев полноправно был моим. Негнущимися пальцами я справилась с завязками его халата, впервые открывая своему взору его тело. Чёрт возьми, я должна была догадаться, что в довесок к дьявольски красивому лицу он обладает телом, которому позавидует любой рекламщик мужского белья. Я восхищённо водила ладонями по гладкой коже мужа, и совсем не испытывала никакого смущения, избавляя его от мешающих мне восторгаться трусов-боксёров. Это было моей маленькой тайной: наедине с мужчинами я частенько стеснялась, как девственница, но с Гарри такого не было. То ли виной тому долгие недели, когда я тайком облизывалась в его сторону, то ли осознание того, что, в конце концов, он был моим чёртовым мужем.