Летающий джаз

Иными словами, в небе Европы назревала битва сразу нескольких тысяч самолетов!

Никто не знал, чем она закончится, но зато всему составу американской миссии в Москве, включая Ричарда Кришнера, было ясно, какую роль в этой битве Рузвельт, Эйзенхауэр и командующий ВВС США генерал Генри Арнольд отводят челночным бомбардировкам самых тыловых и недосягаемых с запада немецких аэродромов, авиационных и нефтеперерабатывающих заводов.

То, что Сталин затянул со своим «добро» на выполнение этих полетов до февраля 1944 года, ставило под удар выполнение всего плана по уничтожению германской авиации и, следовательно, открытие Второго фронта. Понимая это, Эйзенхауэр и Арнольд решили, что ждать больше нельзя. И 21 февраля 1944 года весь состав американского посольства и все 135 членов Военной миссии в Москве прильнули к радиоприемникам, имевшимся в «Спасо-хаусе» — операция «Аргумент», которая впоследствии стала известна как «Big Week», началась. Под руководством командующего американскими ВВС в Европе генерала Карла Спаатса, его заместителя «железного» генерал-майора Фредерика Андерсона и легендарного Джеймса Дулиттла, бомбившего Токио сразу после нападения японцев на Перл-Харбор, гигантская армада Восьмой авиационной армии — 1028 тяжелых бомбардировщиков в сопровождении 832 истребителей — поднялась с Британских островов. Ее задачей было уничтожение авиационных заводов Мессершмитта и Юнкерса в Лейпциге, Бернбурге, Брунсвике, Готе, Тутове, Ошерслебене и Ростоке. Одновременно еще две британские авиадивизии направились прямым ходом на бомбежку Берлина.

То, что затем происходило в небе Европы на протяжении шести дней и ночей и вошло в анналы Второй мировой войны как самое крупное авиационное сражение за всю историю авиации, было в те дни неизвестно советским гражданам ни по сводкам Совинформбюро, ни по советским газетам. Только в американском и британском посольствах (а также, конечно, в Генштабе Красной армии) пристально следили за происходящим. Зная характер и репутацию «железного» генерала Андерсона, который на всех штабных совещаниях говорил, что сломить хребет Третьего рейха с воздуха можно только беспрерывными, невзирая ни на какие потери, бомбежками до тех пор, пока не будут уничтожены абсолютно все немецкие авиазаводы, члены Военной миссии в Москве открыто говорили меж собой:

— Андерсон или сделает это, или угробит в этих сражениях всю нашу Восьмую и всю Пятнадцатую авиационные армии…

Между тем уже 21 февраля, в первый же день массированных бомбежек, Гитлер, понимая намерения американцев, приказал срочно построить два новых индустриальных комплекса. Один — Центральный — включал в себя подземное производство одномоторных истребителей Ме-109 и Fw-190 в шахтах и пещерах Ошерслебена, Хальберштадта, Варнемюнда, Касселя, Анклама и Мариенбурга, а второй — Восточный — в подземельях Тутова, Познани, Гдыни, Сорау, Коттбуса и Крзесинска. Эти авиазаводы плюс пять уже работающих в Лейпциге, Винер-Нойштадте и Регенсбурге, плюс шесть авиационных комплексов, производящих двухмоторные истребители и бомбардировщики в Брунсвике, Аугсбурге, Готе, Бернсбурге, Мюнхене и Будапеште, — могли обеспечить американским бомбардировщикам фронт работ на многие месяцы, но Андерсон приказал «уничтожить этот спрут» к первому марта!

Если учесть, что февраль постоянно закрывает небо снежной облачностью, при которой прицельные бомбежки просто невозможны, становится понятно, почему генерал Дулиттл, получив столь «железный» приказ Андерсона, лишь пожал плечами: «Человек предполагает, а Бог располагает».

И действительно, в 04:00 утра, как только двухтысячная авиационная армада начала пересекать Ла-Манш и появилась на немецких радарах, команда «Ахтунг! Ахтунг!» подняла с коек пилотов трех германских авиационных дивизий, а генерал Адольф Галанд усмехнулся: «Эти янки даже не приблизятся к Берлину!» Он был уверен в своих асах, которых он обучил своей особой стратегии не распыляться в бою по всему небу, а единой стаей коршунов нападать на противника сверху, рвать его на части и добивать, добивать, добивать…

Конечно, в Москве не знали подробностей встречи двух враждебных армад. Но даже по скупым шифрограммам, коротким сообщениям Би-би-си и нервным репликам своих генералов Ричард Кришнер, сам совершивший восемнадцать боевых вылетов и горевший в подбитом самолете, понимал, что в небе над Германией не все идет так, как планировалось. Первые два дня операции «Аргумент» стали трагичными для американцев — 55 «летающих крепостей» и 410 членов их экипажей погибли. При том, что ни одна из основных целей не была поражена всерьез.

Зато сообщение Би-би-си о том, что авиацией союзников сбито 50 фашистских истребителей, подхлестнуло пылкое воображение Ричарда. Учитывая поражение Восьмой американской авиационной армии, завтра же по приказу «железного» Андерсона друзья Ричарда по базирующейся в Италии Пятнадцатой воздушной армии ринутся в воздух на новое сражение с немцами — а он в это время прозябает тут, в Москве! Нет, он не имеет на это ни права, ни желания…