Летающий класс

Он удивился, но, чтобы не сердить ее больше, подбежал к настенному календарю и громко сказал:

– Девятое апреля.

– Девятое апреля, – повторила она и прижала к губам платок.

И тут он понял, в чем дело! У мамы же сегодня день рождения! А он об этом забыл!

Антон рухнул на стул, весь дрожа. Он закрыл глаза и ему захотелось умереть, сию же минуту, не сходя с места… Так вот почему она сегодня встала. Вот почему сварила чечевичный суп с сосисками! И ей пришлось самой себе купить цветы! А сейчас она стоит у окна, покинутая всеми. А он даже не смеет подойти к ней, обнять ее.

Конечно, она не сможет простить его. Вот если бы он мог в два счета заболеть… Тогда бы она, конечно, пришла бы к его постели, простила бы его. Он встал и направился к двери. Потом еще раз обернулся и спросил с мольбой в голосе:

– Ты меня звала, мама?

Но она молча и неподвижно стояла, опершись на подоконник. Тогда он выскочил из комнаты, бросился в кухню, упал на стул возле плиты, ожидая что сейчас расплачется. Но слезы не приходили. Только изредка он вздрагивал, словно кто-то хватал его за воротник.

Затем он достал свою коробку с тушью и взял оттуда одну марку. Ничто уже не имеет смысла. Он сунул марку в карман. Может, все-таки сбегать вниз и купить ей что-нибудь в подарок? Подарок можно будет сунуть в почтовый ящик и убежать. И никогда больше не возвращаться! Шоколадка легко пролезет в щель почтового ящика, а к ней можно добавить и поздравительную открытку. «От твоего глубоко несчастного сына Антона», – мог бы он написать на ней. По крайней мере, у мамы останется добрая память о нем.

Он на цыпочках выскользнул из кухни, прошел по коридору, очень осторожно нажал на дверную ручку, вышел и тихонько, как вор, прикрыл за собою дверь.

Мать еще долго стояла у окна и смотрела сквозь стекло на улицу, как будто там, внизу, лежала вся ее убогая безотрадная жизнь. Ничего, кроме горя, не было в ней, ничего, кроме болезней и забот. В том, что сын забыл про день ее рождения, ей почудилось какое-то знамение. Вот и сына она мало-помалу теряет. А с ним и сама жизнь ее теряет последний смысл. Когда ее оперировали, она думала: я должна выжить, что станется с Антоном, если я умру? А теперь он забыл день ее рождения!

Наконец, в ней проснулась жалость к мальчику. Куда он подевался? Конечно же, он давно раскаялся в своей забывчивости. «Ты звала меня, мама?» – спросил он, прежде чем малодушно покинуть квартиру. Нельзя же быть такой черствой! Мальчик был вконец подавлен. Ей не следовало держаться с ним так сурово, в последнее время он столько вытерпел из-за нее! Сперва он каждый день навещал ее в больнице. Ему приходилось питаться в «народной кухне» для неимущих. День и ночь он был один как перст. Потом ее перевезли домой. Целых две недели она пролежала, а он и готовил и за покупками бегал и даже несколько раз мыл пол.

Она принялась искать сына. Зашла в спальню. Заглянула на кухню. И даже в уборную. Потом зажгла свет и посмотрела за шкафом.

– Антон! – крикнула она. – Мальчик мой, иди ко мне, я больше не сержусь! Антон!

Она звала его то громко, то тихо и нежно. Но Антона в квартире не было. Он убежал! Она заволновалась. И продолжала с мольбой звать его. Но все напрасно.

Его не было! Тогда она вышла и побежала вниз по лестнице, искать своего мальчика.