Летальный исход. Год 2093 (СИ)

Чертов псих — вскарабкивается, словно белка, ещё и трепаться успевает. Подъемы никогда не являлись моим коньком, но одно бесспорно — пора провести диагностику имплантата на лёгких, — слишком тяжело даются нагрузки в последнее время.

 

На исходе очередного пролёта забрезжил свет и силуэт пересмешника дернул прямо туда.

- За мной, Саманта Брукс! Он рядом!

 

Ноги сопрели и слиплись с брюками, трусы въелись в зад, а в груди полыхал огонь.

 

Лестничный мрак остался позади, и сквозь стеклянные окна, обрамленные ветхими, дребезжащими на ветру рамами, блеклый серый свет кое-как освещал коридор. Сапфировые воды холодной Ист-Ривер застыли у подножия фабрики, а чайки с натугом преодолевали ярд за ярдом свинцового враждебного неба.

 

- Сюда, Саманта Брукс!

Пересмешник остановился возле одной из дверей.

- Светлейший ждёт тебя!

 

Он махнул рукой, подняв глухой звон цепей на шее, проводил меня взглядом внутрь, скользнул следом и запер засов.

 

Дюжина или полторы факелов освещали просторный, но запустелый зал и коптили кирпичные стены над собой. В мерцающем желтом свете вспыхивали силуэты таких же бродяг, как и мой поводырь.

 

Запах свежей травы стоял теперь настолько сильный, что можно подумать, мы с ребятами из отдела двигаем в паб мимо центрального парка июльским вечером: рядом цветет мать-и-мачеха, шелестят листвой вязы и теплый закатный ветер навевает свежесть скошенной травы.

 

В центре зала — трон — огромное полено в целый обхват рук, с вырубленной нишей под седалище и опалённое в подножии. Не видела такого чуда отродясь. Восседал на троне сухой старичок: острый красный нос, мутные серые глаза под кустистыми седыми бровями и тонкая дряблая кожа цвета овсяного печенья. Наряд его отличался от остальных пересмешников — белёный плотный балахон не выглядел ужасно, хоть и выдавал странности хозяина с потрохами.

 

Желтый свет факелов трепыхался в четырёх стенах и зверем бросался на старика, оголяя иссохшее лицо, испещренное тысячей морщин.

 

- Саманта Брукс здесь, ваше святейшество! - выпалил у меня из-за спины седовласый идиот.

- Проходи, дитя! - старик тихо подозвал меня.

Его голос походил на шуршание бумаги.

- Вперёд, Саманта Брукс! Его святейшество зовёт.

Я захрустела по усыпанному штукатуркой полу. Фанатики сгущались к центру зала, шаркали дряхлыми подошвами, и вскоре создали живой коридор вдоль моего пути к старику. Некоторые держали в руках кисти, чтобы обдавать меня каплями воды с ароматом свежей сырой травы. Так вот, что за запах расползся по зданию. Что-то вроде святой воды у местных фанатиков.