Летать не поздно никогда

Группа стала живо обсуждать идею, а Аарон, почивая на лаврах креатора, снова повернулся к окну. Вряд ли Грен будет иметь к нему претензии сегодня. За рекой бизнес-ареа заканчивалась, дальше всю панораму занимали утопающие в зелени усадьбы. Аарон взглянул вверх на другие уровни. Ему очень нравилась эта башня. Она была настолько необычной, что любой модератор мог быть почти уверен в результативности сессии, если его компания платила за аренду уровня здесь. Это был огромный полый стеклянный купол вытянутой вверх формы. Издалека он мог напомнить чуть вкопанное в землю гигантское яйцо. В центре росло пять невероятно высоких секвой. Каждая метров по сто. Эти непостижимо огромные деревья притягивали к себе бесчисленное количество мелких птиц, которые здесь же и жили, без конца чирикали и, если бы не гасители шумов на каждом уровне, то, безусловно, не давали бы никому работать. Эти секвойи пронизывали всю башню и сверху выходили в широкое отверстие в центре купола.

К самому куполу – к внутренней его части – крепились плоские платформы без стен – уровни. В основном они были небольшие, рассчитанные на группы не более десяти человек. По центру уровня стоял довольно простой стол, мягкий диван вокруг и набор презентационного оборудования. Все остальное пространство занимали горшки с растениями. Восхитительно! Одним этим словом можно было охарактеризовать все здание.

Аарон теперь смотрел на секвойи. Если бы они росли в естественной среде, то такого размера могли достигнуть не меньше чем за тысячу лет. Вот эти растили лет десять. Конечно, ботаники покопались в их генах. Но все равно они классные! Он опять забылся и перестал слушать коллег. Идея, которую он подкинул, была хорошая. Он знал, что она дорогого стоит.

Вдруг неприятное ощущение возникло в голове. Что-то как будто зачесалось внутри черепа. Через секунду он понял, что это сообщение от доктора. Адреналин волной прокатился по его телу. Этот человек не так часто давал о себе знать в последнее время. Сообщение чесалось внутри. Так чешутся только важные. Их можно либо удалить, либо прочитать. Иначе от этого зуда никак не избавиться.

Ар нехотя подумал о нем, и голос доктора зазвучал в голове:

ГОСПОДИН ААРОН. МНЕ ЖАЛЬ СООБЩАТЬ ВАМ ТАКИЕ НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЕ НОВОСТИ, НО ЭТО МОЯ РАБОТА…

Аарон невольно скорчил гримасу боли. Он физически ощутил, как побледнел, словно экран визора, но паузу не вставил.

…РАЗВИТИЕ БОЛЕЗНИ НАЯ СУЩЕСТВЕННО УСКОРИЛОСЬ. ЕМУ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ. В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ ГОД. В ХУДШЕМ – НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ.

Аарон стал выдыхать воздух. Во время сообщения он задержал дыхание, а теперь не мог нормально выдохнуть. В горле собрался плотный ком, который требовал выхода. Но плакать здесь Аарон не собирался. Эти по сути чужие для него люди стали, вдруг, словно враги. «Сидят тут с такими довольными лицами… Почему же так происходит?» – с этим беспорядком в голове Аарон резко встал. Это неожиданное движение заставило всех замолчать. Грен, кажется, что-то собирался сказать, но Каввир остановил его. Когда-то Аарон рассказал ему о болезни сына, и тот догадался, в чем причина внезапной перемены. Неуклюже переступая через ноги сидящих, Аарон прошел, ничего не видя перед собой. Он смахнул рукой стакан с соком, и он жалобно звякнула под ногами у Чена.

Выбравшись, наконец, из-за стола, Аарон машинально стащил с полки рюкзак и кое-как натянул на плечи, сунул контакт за ухо, а потом, неуклюже развернувшись боком, перевалился через перила и полетел с платформы вниз.

Общее «ах» нарушило тишину. Все ринулись к перилам, чтобы увидеть, как Аарон быстро летит вниз к тому месту, где из земли росли секвойи. «Ну же!» – прошептал Каввир – и в тот же момент они увидели, как Аарон, наконец, раскрыл крылья и после нескольких взмахов остановил падение, а затем вылетел из башни через боковое отверстие в куполе.

Аурика ушла от него, когда Наю было три. С самого начала было видно, что она не выдерживает испытание маленьким ребенком. У нее сносило крышу от необходимости вставать ночью, кормить и успокаивать малыша. Все это пришлось спихнуть на робота-прислугу. Но ведь в нормальных семьях этим занимается мать. Аарон пытался что-то делать, но в тот момент дела на работе шли плохо и приходилось много сидеть, уткнувшись в визор.

В итоге они начали часто ссориться. Аарон четко запомнил один мрачный осенний день, когда он, может быть, впервые с момента рождения ребенка, внимательно посмотрел на Аурику и увидел совершенно чужую ему женщину. Он почувствовал себя совершенно равнодушным к ней. Ну а она-то гораздо раньше его стала видеть в своей новой жизни только заботы, скуку и тоску.