Лётчик

Наш начальник связи, лейтенант Максим Гершт, курчавый носатый и очкастый еврей, напоминает мне сисадмина 21 века. Представитель таинственной касты электронщиков и программистов, хозяин сложной техники. Но мы с ним неплохо друг друга понимаем, чем-то он ближе к нам, чем многие местные. На мою просьбу соединить меня с начальником ВНОС он как-то странно усмехается, кривя полные губы, и начинает что-то крутить и переставлять проводки. Вот и связь есть, на линии майор Теребынькин. С апломбом интересуется, по чьему поручению я к нему обращаюсь.

– Да по собственной инициативе, товарищ майор, с разрешения капитана Назарова. Хотел по-товарищески поговорить, как нам лучше координировать работу. Чтобы меньше было вылетов в холостую.

– По-товарищески, это хорошо. Но вот секретные сведения о самолётопролётах я вам не дам. А дам только товарищам Петрову, Назарову или Смертину. Вопросы, старший лейтенант?

Вот и поговорили. Понятно теперь, почему от ВНОС нам никакого толка. И почему кривил губы Максим.

– Макс, а с войсками наземными ты можешь связаться?

– С штабом дивизии? Могу.

– Лучше бы с полком, который вот здесь.

– Здесь… а кто здесь? Ага! Да, могу, там тоже есть наши. Но, конечно, со связистом. А с командиром или начштаба – это если они захотят. Могут тоже спросить, почему комэск вызывает, а не командир или кто-то из дивизии.

Интересно, а кто у нас наши? Связисты? Или евреи? Я что – похож на еврея? Во всяком случае, не так, как Максим. Тот как с нацистской листовки, классика.

– Если связист толковый, то его достаточно будет.

На этот раз Макс возится дольше. Потом с кем-то разговаривает на идиш, я по Киеву запомнил звучание, узнаю его. Потом ещё ждём минуты три, наконец, меня соединяют.

– Что вас интересует, товарищ старший лейтенант?

По акценту национальность собеседника совершенно очевидна. Хорошо хоть, не на идиш со мной говорит.

– Вас как зовут?

– Миша Гешкенбейн.

– И меня Миша. Миша, вы в небо смотрите? Там самолёты летают, фашистские? Бомбят?

– Ещё как бомбят. Как по расписанию, в двадцать минут третьего бомбят каждый день.

– А как они летят, откуда, как поворачивают?

Миша довольно толково всё объясняет. Даже примерную высоту назвал. Впрочем, я сам их видел сегодня, около полутора тысяч они летели.

– А истребители когда прилетают, за сколько до бомберов? Откуда, куда летят, когда улетают?

Миша снова всё знает и отвечает ясно и чётко.

– Спасибо, Миша. Хороший ты парень. Удачи тебе, и не попадай в плен.

– Это почему?

– Эти фашисты – они гады, хуже черносотенцев.

– Нуууу…

Кажется, он не верит. Передаю трубку Максу. Наверно, для евреев хуже черносотенцев только сам сатана. Не знаю, есть ли он в еврейской религии. Я не большой любитель евреев, есть у них определённая заносчивость. Но вот – наш Теребынькин дело плохо поставил и разговаривать даже не хочет, наш Назаров тоже ничего не смог с этим поделать, а два жидяры очень толково всё сделали. Выполнив работу ВНОС и начальника штаба. Иду к Назарову, объясняю ему всё.

– Хорошо, лети, если хочешь, своей четвёркой. На тебя Петров глаза закрывает, но больше сил я тебе не дам.

Следующие полчаса я сижу над планшетом, пытаюсь с точностью до минуты рассчитать выход к прикрываемому району, причём подойти хочу с юго-запада. Это очень неудобно, зато есть шанс избежать боя с прикрывающими мессерами. Они, расчистив пространство, обычно улетают перед началом бомбёжки. Ну что – вылет завтра без трёх минут два.

Но сначала с утра мы летим ещё раз на разведку. Назаров хочет и ещё раз нас послать, но я напоминаю ему о предстоящей охоте на юнкерсы. Он некоторое время колеблется, не приказать ли, но машет рукой и идёт искать кого-то другого. Мы не торопясь обедаем, я разъясняю Сергею, Боре и Вове мой план. Да, даже сержанты, я считаю, должны знать. Хоть они и мало на что способны, но за хвост уже лучше держатся.

И тут к нам подходит комиссар. Он слышал, что мы что-то задумали, и хочет знать, в чём дело. Как объяснить этому дилетанту?

– Настало время, – напыщенно говорю я, – Испытать наше основное оружие – эРэСы. А для этого надо атаковать врага. Вот мы скоро с этой целью и полетим.

– А раньше, значит, врага бить не летали?

– Начальник ВНОС майор Теребынькин не обеспечил предупреждение о немецких налётах. А вот лейтенант Гершт справился с этой задачей. В первый раз сегодня мы полетим не в слепую, а с конкретным планом атаки на немецкие бомбардировщики. Был бы я комиссаром, поинтересовался бы, почему от службы ВНОС нам никакой пользы, а простые связисты выполняют за них их работу.

– Ты, старший лейтенант, раньше времени не хвались. У тебя сбитых нет, а вторая эскадрилья сбила. Твои эРэСы тебе дали, ведомых дали, а ты пока только и можешь, что на разведку летать.

– Верно, товарищ комиссар, товарищ Петров мне создал хорошие условия. И я постараюсь оправдать доверие.

Комиссар смотрит скептически, но отходит.