Летчик испытатель

Бойни завидовал чайкам. Он убивал их сотнями, нет, — тысячами и хоронил в поле. Он изучал их мертвые тела и построил самолет, подобный, как ему казалось, чайке.

Он построил самолет и готовился к полету. Инженеры, никогда не изучавшие чаек, но изучавшие полет человека, говорили ему, что он не должен этого делать. Они указывали ему, что центр тяжести его машины переместился на крылья, а это опасно. Но Бонни был опьянен своей мечтой. Его глаза светились уверенностью в успехе.

Он поднялся благополучно. Он с шумом пронесся по аэродрому. И если этот шум не напоминал о полете чайки, то самолет все-таки был похож на нее. Он поднялся в воздух, подобно гигантской чайке, и начал крутой подъем. Мудрецы дивились: неужели их доводы опроверг невежественный мечтатель?

Удивление длилось недолго. Когда Бонни попробовал выровняться, нос самолета опустился, и машина врезалась в землю, как чайка, ныряющая в океан за рыбой…

Мы бросились к месту катастрофы. Бонни был уже мертв. Его окружали не только обломки крыльев его собственной чайки, но и перья — остатки тысяч крыльев настоящих чаек. Он врезался прямо в кладбище убитых им чаек…

Эпизод с трубкой

Иногда можно разбить машину из-за какой-нибудь глупой мелочи.

В Акроне я однажды делал обратную петлю. Я дошел до вершины петли и тут же начал входить во вторую. Я не хотел делать второй петли и взял ручку на себя. Ручка не дошла до нужного положения. Она была чем-то зажата.

Машина все круче опускала нос книзу и входила в пике. Я повернул стабилизатор, и это позволило мне с грехом пополам поднять нос самолета. Но я не мог удержать его в этом положении, даже если бы сбавил половину оборотов мотора. Сесть будет нелегко: я знал, что, когда снижусь для посадки, ручку зажмет еще сильнее, и самолет клюнет носом, прежде чем я успею что-нибудь сделать. Может случиться и так, что на малой высоте мотор заглохнет, и получится то же. Как бы там ни было, это был не мой самолет, и я решил оставить его и прыгать с парашютом только в крайнем случае.

Я еще несколько раз попробовал потянуть ручку. Каждый раз, когда я дергал ее назад, она доходила только до определенного места и там натыкалась на какое-то препятствие. Я надеялся, что сяду, если мне удастся остановить ручку в этом крайнем положении.

На небольшой высоте я возвратился к полю, оттянув ручку назад насколько мог, поддерживая нос самолета работой мотора. Мне пришлось садиться на большой скорости с поднятым хвостам. Самолет, бешено подпрыгивая, прошел все поле, но поездка закончилась благополучно.

Я сделал немедленный осмотр, чтобы обнаружить, что зажимало ручку. Перед полетом я вынул из машины все незакрепленные части и поэтому не мог пенять, что могло попасть в управление.

Я нашел трубку из кукурузного стебля, которую владелец самолета разыскивал уже несколько недель. Он оставил ее в багажном отделении и никак не мог после этого найти. Она проскользнула сквозь маленькое отверстие в задней стенке и, очевидно, все время болталась внутри фюзеляжа…

Когда я делал обратную петлю, центробежная сила вклинивала трубку в верхние лонжероны в конце фюзеляжа. Когда я тянул ручку назад, кабанчик руля глубины упирался в трубку, не девая мне довести ее до конца.

Осталась целой только чашечка трубки. Она засела боком. Если бы она застряла нижней частью, то ручка оказалась бы зажатой еще более неудачно, и мне бы пришлось или прыгнуть с парашютом, или вместе с самолетом хлопнуться на землю. С прыжком пришлось бы торопиться, потому что во вторую петлю я невольно вошел на небольшой высоте…

Пьяный в воздухе

Однажды пьяный летчик преследовал моего товарища в воздухе, нацеливаясь своей машиной в его самолет. Если вам попадался когда-нибудь пьяный шофер, вы имеете некоторое представление об опасности, в которой оказался мой товарищ, когда пьяный начал за ним охотиться. Он не знал, конечно, что нападающий на него летчик пьян, но прекрасно понимал, что это либо пьяный, либо сумасшедший.

Мой товарищ был военным летчиком. Он летел на истребителе с Селфриджского аэродрома в Мичигане и уже кружил над аэродромом в Чикаго, готовясь к посадке. В этот момент его атаковал пьяный. Парень, очевидно, жил еще воспоминаниями о днях, проведенных им на войне, и вызывал моего друга на бой.

Мой товарищ внезапно увидал DH (эти самолеты в то время летали на почтовых линиях), который приближался к нему сверху и спереди. Самолет моего товарища едва успел убраться с дороги и спастись от столкновения при первом нападении. Между тем, малый на DH приготовился к новому удару и еще раз направил свой самолет на машину моего друга. Тот снова легко улизнул, удивляясь, с каких это пор на небе завелись лунатики. Ему некогда было размышлять на эту тему, так как пьяный упорно преследовал его. Наконец, этот парень начал пикировать под самолет моего приятеля я выходить из пике у него перед носом. Это, видимо, показалось ему забавнее, чем пикировать прямо в лоб «вражескому» самолету, и он не оставлял своей затеи.