Летчики и космонавты

В тот памятный день заместитель начальника ВВС Алкснис сразу же включился в летную работу нашей школы. Он проверил в воздухе нескольких инструкторов, беседовал с курсантами. Мне хорошо врезались в память слова Якова Ивановича о будущем авиации, о тысячах экипажей, которым в предстоящей войне придется защищать воздушные границы Советского Союза.

Мы внимательно слушали Алксниса. Он говорил о будущем авиации, и лицо его было мечтательным. Казалось, он наяву видел исполнение своей мечты, жил ею. Однако через несколько минут нам довелось увидеть заместителя начальника ВВС и суровым. Один из учлетов небрежно выполнил рулежку. Это заметил Я. И. Алкснис. Он сразу же вызвал к себе инструктора. Нет, он не повышал голос, но слова старшего начальника запомнились всем, кто их слышал.

— Небрежность, говорите? — переспросил Я. И. Алкснис инструктора. — От небрежности и недисциплинированности один шаг до катастрофы. Запомните это сами и каждодневно убеждайте курсантов.

Вечером Я. И. Алкснис улетел в Москву. Мы знали, что на другой день он побывает в другой части, через день — в другой школе, сам узнает, как идет учеба, где и в чем надо помочь. Таков был стиль его работы…

— Алкснис прилетел. Алкснис, — снова услышал я знакомую фразу возле нашего эллинга в один из морозных дней зимы 1931 года. К этому времени командарм второго ранга Я. И. Алкснис уже был начальником Военно-Воздушных Сил Красной Армии и членом Реввоенсовета СССР.

Состоялось общее построение авиационной бригады. После этого Я. И. Алкснис побывал в эллинге, осмотрел самолеты, затем стал работать в штабе.

— Летчика Каманина к комдиву, — передал приказание посыльный.

— Чего это? — сочувственно и тревожно спросил Ван Сюн.

— Не знаю.

Вошел в помещение штаба. Вот дверь с табличкой «Командир бригады». Волнуясь, спросил дежурного по штабу, кто находится в кабинете.

— Там Алкснис. Заходите, вас ждут.

Шагнул через порог, представился. Комдив Клышейко и командарм второго ранга Алкснис оторвались от карты, разостланной на столе.

— Хорошо, товарищ Каманин, — словно продолжая прерванный разговор, сказал комдив Клышейко, — вот товарищ Алкснис интересуется результатами вашей рекогносцировки местности Приморья.

— Вы готовы рассказать? — спросил Алкснис.

— Готов, товарищ командарм второго ранга.

— Хорошо, давайте поговорим, — и жестом Алкснис предложил подойти к столу, к развернутой карте.

Но нашу беседу скоро прервали: Алкснису принесли шифровку. Командарм прочитал ее, задумался и сказал:

— Я вас послушаю в другой раз, товарищ Каманин. Дела более срочные, — как бы извинялся он…

Стемнело. Наступил вечер. В ту зиму в эскадрилье имени В. И. Ленина не было летчика, который бы не увлекался коньками. Владимир Ушаков, Иван Подгорный, Алексей Смирнов, Михаил Власов и многие другие энтузиасты еще осенью расчистили поле, потом залили его. Получился хороший каток. Зимой в свободное время мы с увлечением вира-жили на льду. Не был исключением и тот вечер. Каток звенел под множеством пар коньков. В паре с Михаилом Власовым мы отсчитывали круг за кругом.

В первый момент мало кто из нас обратил внимание на высокую по-юношески стройную фигуру конькобежца: мало ли техников и механиков приходило сделать круг-другой по сверкающей глади льда. Но потом кто-то из летчиков узнал в нем начальника Военно-Воздушных Сил.

— Алкснис! — словно ветер пронеслось над катком.

Не знаю почему, но именно ко мне первому обратился командарм второго ранга. Он приветливо улыбнулся, крепко пожал руку.

— Сделаем пару кругов? — Яков Иванович взял меня сильной рукой за локоть, и мы покатились.

На коньках Яков Иванович держался отлично: смело брал разгон на прямой, четко и красиво делал вираж. Катался с удовольствием. С увлечением рассказывал он о том, как скучал по конькам и лыжам в Одессе, когда учился в военном пехотном училище.

— Да и сейчас не часто приходится бывать на катке. А жаль. Физическая культура, регулярные занятия спортом и бережное отношение к здоровью должны стать профессиональными чертами летчика.

Неторопливо подводил Яков Иванович разговор к основной теме. Сам того не замечая, я разговорился. Конечно, о тех площадках, которые были намечены для будущих аэродромов, благо нас никто не подслушивал.

— Сколько вы их наметили? — спросил Алкснис. Назвал точную цифру площадок, которые нами были обследованы, зафотографированы.

— Какие, по вашему мнению, можно считать главными?

Назвал сразу три пункта.

— Каковы подходы со стороны моря? — помолчав, спросил командарм об одном из названных мною пунктов.

Я ответил.

— Завтра поговорим об этом подробнее, — сказал командарм, останавливаясь. — А теперь чуточку передохнем.

Мы остановились. Подошли остальные летчики. Разговор перекинулся на жизнь гарнизона, а потом на перспективы развития авиации. И опять я увидел выражение мечтательности на лице Алксниса. Не верилось, что этот человек может быть одновременно и суровым требовательным начальником, и вот таким мягким, лиричным мечтателем. Весь вечер на катке он был обаятельным человеком.