Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

частыми гостями здесь стали космонавты, тренировавшиеся на тренажере. Началось с тренажера "Востока", а дошло до тренажеров "Союза-Аполлона" и комплекса тренажеров, обеспечивавших

подготовку космонавтов к осуществлению всех этапов полета на Луну. Причем тренажеры создавались задолго до того, как появлялись собственно корабли. Когда от Даревского "свои" руководители потребовали прекратить работы по "чужой", космической тематике, он обратился за поддержкой к Королеву. "Ты знаешь, какая разница между риском и авантюрой? - спросил его при встрече Королев и, не дожидаясь ответа, пояснил. - Удалось - риск! Не удалось - авантюра!" При поддержке Сергея Павловича в ЛИИ стали строить специальный, "космический" корпус "К". Пока был жив Королев, в творческой судьбе Даревского было много удач и не было столько драматизма, как в последующем - без Королева. Даревский вспоминал, что когда возникали какие-то сомнения в проектировании кабины космического корабля, рабочего места космонавта, пультов управления, тренажеров для подготовки экипажей, конструкторы могли обращаться напрямую к Королеву. Нередко Сергей Павлович, высказывая свои суждения, предлагал в конце: "А вы с Анохиным посоветуйтесь!.." И действительно, Анохин оказывался чрезвычайно полезным. Мало того, что у него был опыт выдающегося пилота. Он, работая уже у Королева, очень доброжелательно оценивал "чужие" решения и тактично, строго обоснованно предлагал при необходимости - свои... Анохин активно поддержал поиски Даревского, связанные с созданием цветомузыкальных устройств на борту космического корабля. К этой работе с большим интересом относился Королев, но реализовать интересные задумки исследователям тогда не удалось. Даревский довольно сдержанно говорил о чрезмерно раздуваемом вкладе М. Л. Галлая в развитие пилотируемых космических полетов и вместе с тем отмечал, что, действительно, вклад Анохина почти неизвестен широкому кругу. С Анохиным Даревский нашел общий язык гораздо быстрее, чем с Галлаем, который какое-то время пытался составить конкуренцию Главному конструктору Даревскому как старший представитель ЛИИ. Галлай никогда не писал о Даревском в своих публикациях, оправдываясь перед ним в последующем тем, что это было связано с соображениями секретности... Даревский отдавал должное работам по эргономике другого летчика ЛИИ - Н. В. Адамовича: "С него все началось!.. Он был культурный летчик, и от него я впервые услышал, что летную деятельность можно канонизировать, как всякую трудовую деятельность".

Однажды С. Г. Даревский сказал мне как о главном, быть может, показателе места, какое он занял в космонавтике: «Обо мне много написано в "Дневниках Каманина"...». Когда мне довелось прочесть книгу Н. П. Каманина "Скрытый космос", или эти самые "Дневники", я понял, что Даревский имел полное право на такие слова.

О ЛИИ в "Дневниках" говорится, пожалуй, по двум основным поводам: 1) создание тренажеров и 2) исследования невесомости на самолетах. Второе - без упоминания чьих-либо имен (а надо было бы назвать, в первую очередь, Анохина, а также Хапова, Пронякина, Киржаева, Казьмина, Васина как летчиков, да и не лишне было бы вспомнить и инженеров). А вот в связи с первым, с тренажерами, иногда упоминался начальник ЛИИ Строев и всегда - Даревский. Даревскому Каманин пытался помочь всемерно и помогал. "Свои", например, заместитель министра авиационной промышленности В. А. Казаков и начальник ЛИИ Н. С. Строев, были против того, чтобы за

создание мощной тренажерной базы для подготовки космонавтов отвечала авиационная промышленность и Даревский как руководитель соответствующей головной организации.

Н. П. Каманин писал: «26 июня 1965 г. ... Вместе с Титовым и группой инженеров был в ЛИИ. Мы познакомились с работами Главного конструктора С. Г. Даревского по созданию аппаратуры управления и систем контроля для будущих космических кораблей. Даревский также делает и космические тренажеры, но в его лаборатории всего 75 человек, помещений мало, а заданиями он перегружен выше всяких возможностей. В ближайшие шесть месяцев лаборатория Даревского должна выдать оборудование для новых "Восходов", для кораблей 7К и построить тренажеры по "Восходам" и "Союзу". Ознакомление с ходом работ и реальными возможностями группы Даревского показало, что она не сможет обеспечить аппаратурой даже боевые (летные) корабли. Тренажер корабля "Союз" Даревский сделает, в лучшем случае, к июлю 1966 г., а

проект тренажера корабля "Восход" еще не закончен даже на бумаге. Вопросы создания тренажеров кораблей для полетов к Луне и планетам пока не рассматриваются, хотя оборудование таких кораблей уже проектируется и создается. Другой организации, которая могла бы работать над космическими тренажерами, у нас нет. Нужно будет убедить Руденко и Вершинина в необходимости добиваться через Дементьева и Смирнова укрепления и развития возможностей лаборатории Даревского».