Летчики на войне

Саковнин пришел оживленный, с неизменной улыбкой отпустил по обыкновению шутку, на этот раз в адрес разведчиков, которые никак не могут засечь немецкую артиллерийскую батарею, беспокоящую своим огнем штаб. Задал вопрос: «Готовы ко всенощной?» — и, убедившись по лицам операторов, что они готовы, приступил к короткому, но исчерпывающему сообщению.

Так начиналась у операторов напряженная и творческая работа, в которой проявляются способности, знания офицеров, участвующих в управлении войсками.

Создавался приказ командующего. Именно создавался, а не как иные склонны думать, писались пункты, заполнялись графы.

«Я решил». Надо это решение облечь в плоть и кровь. Рассчитать и расставить наличные силы для достижения наивысшего эффекта боевых действий такого огромного и сложного механизма, каким является воздушная армия. Мысленно представить себе: где, в какой момент и что будет делать каждая из многочисленных групп самолетов, направляемых на разные участки боев с главной целью оказать поддержку наступающим войскам.

Работая над приказом, офицер штаба смотрит на карту и видит вражеские батареи на холмах Видземе, видит спешащие из Кейпене и Нитауре к Эргли механизированные колонны противника. Весь собранный и напряженный, он уподобляется шахматисту, и мысль его бьется над вопросом, где и в какой момент появятся над целью, которая получает от него порядковый № 12 или № 14, штурмовики Рубанова или бомбардировщики Пушкина, где «висеть» до рассвета перед началом наступления ночникам, сколько групп «илов» направить в тыл вражеского оборонительного рубежа близ района Сауснеи, Юмурда, Яунпиелбалга.

Проходят долгие часы, и в итоге труда этих офицеров, имена которых не опубликуют газеты, не сообщат сводки Совинформбюро, появится приказ воздушным войскам фронта. С облегчением вздохнут операторы Мефодий Минаков, Георгий Балматов, Иван Вашкевич, Никита Хренов, Борис Золотарев, Василий Кандауров.

Страда не только у них. Тяжело приходится и связистам. Уже застрекотали аппараты Надежды Черной и Евгении Борисенко, чьи пальцы буквально летают по клавиатуре, запищали по-комариному и забасили простуженным голосом телефонные аппараты. Но радиостанции только развертываются под сенью яблонь, еще не все кабели подведены к кроссу. Как всегда, торопится подполковник К. Ф. Прокофьев, старается казаться спокойным командир полка связи майор В. Н. Свирин. Они уверены, что скоро все встанет на свои места. Наконец все готово.

Штаб слушал, мыслил, планировал.

То к аппарату подходил Саковнин и вел лаконичный разговор с Литвиновым. То Фатеев для уточнения обстановки спешил забрать у Нины Сяминой срочное донесение из разведывательных полков. То на узел связи попеременно наведывались оперативные дежурные КП Калинковский и Луценко. Но чаще других в дверях показывались офицеры Золотарев, Кандауров, Минаков.

И вот документ на столе у начальника штаба. Дважды прочитав его и поставив свою подпись, он звонит генералам Науменко и Сухачеву: «Приказ готов».

Вскоре майор Михаил Кочуровский садится за размножение приказа для частей.

«Я решил…»

Это означает: почти 500 самолетов воздушной армии поднимутся со своих аэродромов, чтобы содействовать прорыву обороны противника в районе Эргли. Накануне ударов армий фронта произведут фотографирование района Цесвайне, Марциена, Яункалснава, Сауснея экипажи 50-го разведывательного авиаполка, а пять «петляковых» 99-го гвардейского полка углубятся на территорию противника, пройдут в тыл на сотню, а то и на все двести километров.

И части приступили к выполнению приказа командующего. Непрерывно велась разведка войск противника и фотографирование его обороны на участках прорыва.

В день наступления группы Ил-2 и Пе-2 под прикрытием истребителей уничтожали и подавляли вражеские огневые точки в районах северо-западнее и юго-западнее Мадоны, западнее Цесвайне, на окраинах Марциены и Яункалснавы.

К исходу 17 августа войска фронта продвинулись вперед и продолжали наступать на второй день, заняв ряд населенных пунктов, в том числе Марциену; на третий день летчики взаимодействовали также с 5-м танковым корпусом. Самое большое число вылетов совершили истребители, прикрывающие свои войска в районе Эргли.

Затяжные бои и появление значительных сил вражеской авиации вызвали необходимость внести коррективы в использование истребительных полков 11-го смешанного авиакорпуса и 315-й авиадивизии. Еще более увеличилась их нагрузка. Бои в воздухе приняли ожесточенный характер.

С 17 по 24 августа летчики воздушной армии совершили 1754 самолето-вылета, половину из них истребители[72].

Но этим не ограничились действия воздушной армии. Без паузы она переключилась на поддержку 10-й гвардейской и 42-й армий, которые по приказу командующего фронтом начали наступать в общем направлении на Вецпиебалга и Юмурда с целью отвлечения контратакующих сил противника из района Эргли. Для авиационного обеспечения наземных войск выделялось 585 самолетов; в течение пяти дней до 29 августа они совершили более 2000 самолето-вылетов[73].