Летчицы. Люди в погонах

Подошел Сергей. От жары он раскраснелся, влажные волосы липли к фуражке. Анатолий пригласил их посмотреть ферму. Низкие приземистые помещения, выстроенные из кирпича, тянулись параллельно друг другу на добрую сотню метров. В них было предусмотрено все: автоматическая дойка коров, механизированная раздача кормов и уборка навоза, помещения для молодняка, уютные домики для обслуживающего персонала – словом сделаны они были с умом, добротно и надолго. И по тому, как приветливо встретили их здесь люди: операторы, механизаторы, лаборанты в чистых белых халатах, чувствовалось, они довольны и рады работать на такой ферме.

Поговорив еще с полчаса о делах колхоза, Растокин и Сергей распрощались, сели в машину, поехали в гарнизон.

Глава седьмая

Воинские части, участвующие в учении, занимали исходные позиции.

Активно работала разведка противоборствующих сторон – «северных» и «южных», стремясь вскрыть друг у друга оборонительные рубежи, огневые и радиотехнические позиции, места сосредоточения танков и мотопехоты.

Насыщенность войск разнообразной боевой техникой и оружием, подвижными средствами делает современный бой скоротечным и динамичным, напряженным и мобильным, с быстро меняющейся тактической обстановкой. Командирам и штабам приходится в короткие сроки анализировать сложившуюся обстановку перед сражением и, учитывая возможности свои и противника, принимать решение на ведение боевых действий.

Полк Кочарова действовал на направлении главного удара дивизии. В батальонах и ротах шли последние приготовления. Кочаров только что подписал боевое распоряжение, которое доложил ему начальник штаба, и сидел на стуле, глубоко надвинув фуражку.

В сторонке стояли Рыбаков, Растокин, о чем-то тихо переговаривались.

К Кочарову подошел Мышкин, угловато выбросил к фуражке руку:

– Товарищ полковник, я прошу вас изменить нам рубежи атаки.

Кочаров поднял голову, посмотрел на него из-под козырька фуражки холодно и строго:

– Вы, товарищ Мышкин, выполняйте то, что вам предписано, меньше фантазируйте.

– Да «южные» выбьют у нас все танки, товарищ полковник! Ведь местность там, как на ладони, ровная. И укреплена… Минные поля, противотанковые рвы…

– Проскочите… – Кочаров встал, дав понять, что разговор на этом окончен. – Учтите, за захват моста через речку отвечаете головой.

Но Мышкин не отступал, достал из планшета карту, развернул ее перед Кочаровым.

– А тут, где мы думаем наступать, смотрите: кустарник, болота… Не ждут нас «южные» с этого направления. Уверен, не ждут. И мы, как снег им на голову.

– В болотах застрянут танки! Вы сорвете атаку! Неужели этого не понимаете? – Кочаров нервно прошелся взад-вперед. – Действуйте, как указано в боевом распоряжении. В подвижную группу выделите самые опытные экипажи. С ходу форсировать речку, захватить мост и удерживать его до подхода главных сил. Ясно?

– Ясно, – разочарованно проговорил Мышкин, вяло повернулся и пошел к себе в батальон.

Рыбаков с Растокиным слышали этот разговор и были на стороне Мышкина.

– Максим Иванович, по-моему, комбат предлагает дело, – сказал Рыбаков.

Кочаров недовольно передернул плечами.

– Виктор Петрович, там же сплошные болота… У нас танки, не вертолеты, по воздуху не летают.

– Проходы для машин найти можно. Зато какая внезапность удара! И главное, без потерь, – убеждал Рыбаков.

– К сожалению, война без потерь не обходится. А если застрянем в болотах и сорвем атаку? Дроздов с нас голову снимет.

– Но и лезть напрямик, в лоб…

– Бей врага в лоб – он покажет спину, – Кочаров скупо улыбнулся, довольный, видимо, своим замечанием, и добавил: – Такая сила у нас! Протараним…

– И все-таки Мышкин прав, – сухо проговорил Рыбаков. – Инициативу комбатов надо поддерживать, а не глушить.

По лицу Кочарова пошли красные пятна, но он сдержал себя, ответил спокойно:

– Видишь ли, Виктор Петрович, инициатива должна быть разумной, обоснованной.

«Куда он клонит, этот Рыбаков? Кого берет под защиту? Фантазера Мышкина?!»

Рыбаков не стал больше убеждать командира, хотел было уйти, но Кочаров остановил его:

– Куда сейчас?

– К разведчикам… – глухо ответил тот.

– Загляни потом к Мышкину, посмотри подготовку батальона к атаке. Беспокоит он меня.

Рыбаков ушел.

Кочаров как-то тускло посмотрел ему вслед, сказал:

– Тоже горячий… Вот она, молодость…

Он рассчитывал на поддержку Растокина, думал, тот одобрит его твердость и неотступность от принятого решения и поэтому удивился, когда Растокин сказал:

– Не любишь ты, Максим, прислушиваться к мнению других.

«Ах, вон оно что! И ты туда же? И ты за Мышкина?»

– Я командир полка, с меня спросят за исход учения, не с них, – возразил он. – Пусть делают хорошо то, что им говорят.

– А ведь Мышкин прав. Маневр он предложил действительно интересный.

Кочаров поморщился, как при зубной боли, но Растокин сделал вид, что этого не заметил, продолжал:

– Да, с тактикой ты явно не в ладу, Максим.

– Были бы танки, а тактика приложится, – Кочаров надвинул поглубже фуражку, посмотрел на часы.

– Сама тактика не приложится, ее прилагать надо…