Лети, мой Свет!

Целительница кивнула, а рядом с ней звучно плюхнулась огромная сумка.

— Ты туда что, лошадь запихнула? — подозрительно прищурился Кристарн и с раскаянием вспомнил, что так и не попрощался с Тенью. Обидится, и настучит Лаэлии все подробности их мытарств, как пить дать…

— Это не моё, — вздохнула Аталь и вопросительно посмотрела на маму.

Оллари вкрадчиво поинтересовалась:

— Ты же не собираешься бегать по Тёмной Долине в этом ужасном костюме беспризорного оборвыша? Не спорь. Согласишься забрать то, что я упаковала — отправлю за вами твою коняшку и то злоехидное подобие лошади, на котором умудряется ездить твой тёмный.

Аталь собралась гордо отказаться но, глянув на бесстрастное лицо любимого, вздохнула:

— Надеюсь, бантики с бриллиантиками не забыла?

— Конечно, нет. В третьем кармане справа, — серьёзно ответила Оллари и вновь рассмеялась, глядя на вытянувшееся лицо дочери. — Я шучу, родная. Удачи вам. Кристарн, будет скучно — заходи. Захандришь — позови. Всё-таки целительство — наша семейная магия…

— Уж лучше вы к нам, — проворчал Крис, слегка поклонившись. Дождался, пока Аталь расцелуется со всеми, и нетерпеливо приступил к открытию портала. Как и предупреждали, обычное заклинание тут было бессильно, но Тьма с готовностью откликнулась на призыв своего избранника — круг призывно замерцал ночными звёздами.

— На свадьбу приеду! — угрожающе пообещала Оллари напоследок.

Кристарн ухмыльнулся и подхватил Аталь за талию.

— А мы уже поженились! — он быстро шагнул в тёмный круг, утягивая за собой любимую. Только успел от души посочувствовать оставшимся эльфам, и тут же потерял способность мыслить, ощутив лёгкое прикосновение Тьмы, тёмным бархатом окутавшее его сознание. Но даже распадаясь на миллиарды невесомых частиц, он знал: та, что летит рядом, смеётся вместе с ним…

* * *

— Твоя девочка на редкость туго соображает!

— Конечно, туго! А ты хочешь, чтобы она за пару дней овладела силой, стала великим воином, всех обратила в нужную веру, а несогласных убила? Сами виноваты — поздно озаботились. А ты ещё и оборотней своих сюда суёшь!

— Так, Свет, без истерик! Во-первых, это твои светлые оставили моих тёмных на погибель. А же не жаловалась, вот и ты не ной! А во-вторых, оборотни нужны для равновесия. Ты только посмотри на этот мир — в нём слишком много света, не мешало бы разбавить, иначе сам знаешь, куда прикатимся. Да и вообще, чего это я перед тобой оправдываюсь? Пойду лучше, помогу своему мальчику. А то твоя девочка в него так вцепилась… Можно подумать, что он ей изначально и был предназначен!

— Только не угробь мою девочку, помощница! И прекрати тасовать своих мальчиков, как колоду карт! Найди кого поумнее, чтобы помог бы девочке созреть. У тебя ж там мои бывшие прохлаждаются — подберешь толкового?

— Эту угробишь… Но я знаю, кто сможет ей объяснить и разжевать, что к чему. Да только поверить она всё равно должна сама. Тут никто не поможет, даже твои бывшие…

Если бы мир умел, он бы непременно сейчас перевёл дух, тоскливо обдумывая масштабы предстоящей работы. Но ни вздыхать, ни думать, ни жалеть себя любимого и единственного времени не было. Донести до несмышлёныша истину оказалось безумно сложным занятием. Глупый малыш озадачился не тем, чем нужно. Значит, придётся рискнуть.

Среди его детей есть те, кто сможет объяснить доступными словами, что от неё требуется и куда нужно смотреть. Только над этой дорогой придётся тщательно поработать. Терять такого забавного и светлого несмышлёныша совершенно не хочется.

Ведь впервые за долгие скучные годы у него появилась та, что могла слышать. Осталось только научить её отвечать…