Лети, ведьма, лети!

—Еще как лгут.— И тут Александрит сделал невероятное: ухватил Тарталью за ухо и принялся это ухо выкручивать,— Говори, мерзавец, кто из вас придумал эту операцию с погребением Госпожи Ведьм?!

— Ай! Ты мне ухо оторвешь, проклятый эльф! Отпусти! Я все скажу!

— Тарталья… Неужели… — прозревая, прошептала я.

Эльф отпустил ухо самого честного гнома.

— Я все скажу,— собирая остатки былого достоинства, заявил Тарталья.— Я все скажу, только не надо больше уши откручивать. Да, погребение госпожи Юли — гномьих рук дело.

—Мерзавцы! — вскричала я.— Чего вам не хватало, коль вы подались на такую гнусность? Чем я вам помешала?!

—Юля, ты не помешала,— сказал гном.— Ты, наоборот, могла помочь. Мы жили бедно, без особых видов на будущее, и мой дядя Панталоне придумал, как эту жизнь улучшить.

Я села на стул возле прилавка, потому что мне стало дурно.

— Мы действовали группой. В библиотеку тогда проникла Эсмеральда, дочь моего дяди. Она очень незаметная. Она…

— Вколола мне снотворное?

— Да, сроком как раз на сутки.

— Негодяи!

—Потом Эсмеральда и Бригелла вынесли твое тело из библиотеки через потайной ход. Ты знаешь, Юля, практически во всех комнатах Дворца Ремесла есть потайные ходы. Их делали гномы — и для людей, и для себя.

— Спасибо, это я учту! — фыркнула я.— Продолжай… братец.

—Как я уже сказал, тело вынесли и положили в гроб. Правда, ты даже в бессознательном состоянии умудрилась подраться с тремя гномами. Им досталось прилично. Впрочем, и тебе тоже. Ты уж извини, что тебя поколотили тогда, просто ты в гроб не шла ни за какие деньги.

— Ах вот откуда взялись синяки на моем теле! Изуверы! Палачи!

—Никакие мы не изуверы. Кстати, гроб тебе достался самый лучший, так что не сердись, госпожа. Антиколдовская защита на нем была поставлена — просто загляденье! И нам осталось только ждать. Через сутки ты очнулась — минута в минуту, как мы и засекали, и стала звать на помощь. Тут и подоспел я. Мы правильно рассчитали, что ты будешь безмерно благодарна своему спасителю и, как положено ведьмам, выполнишь три его желания. Так все и вышло. А теперь суди меня за то, что мы просто хотели улучшить условия своей гно– мьей жизни.

— Да? И как же вы их улучшили? А если бы я задохнулась в этом клятом гробу?

—Исключено,— сказал Тарталья, прищурившись.— В гробу была устроена микровентиляция. Да, я понимаю, госпожа, ты пережила несколько неприятных минут, но… Все ведь закончилось хорошо, не так ли?

Так, я не знала, что мне делать: смеяться или плакать. С одной стороны, гномы подлецы и безнравственные личности, а с другой…

Все-таки они меня откопали.
А могли ведь оставить все как есть.
И были бы еще одни мощи ведьмы…

— Что ты решишь, госпожа? — с волнением глядел на меня гном — названый брат.

— Я могу наказать его прямо сейчас,— положил ладонь на эфес шпаги Александрит.— И его уже похоронят по-настоящему.

— Александрит… Не надо,— вскинула я руку.— Пусть все остается так, как есть.

—Ты прощаешь его? — изумилась Тамариск.

—Пожалуй что и прощаю,— вздохнула я.— Мне сейчас только разборок с гномами не хватало! Скоро симпозиум, мощи не найдены, вампиры против нас ополчаются. Нет, еще одной проблемы мне не перенести. Тарталья, я прощаю тебя и твоих мозговитых

родственников. Торгуйте в этом своем бутике сколько душе угодно. Только одна просьба…

—Какая? — с надеждой потянулся ко мне Тарталья. —Во Дворец Ремесла ни ногой. А то у меня нервы могут и не выдержать. —Как тебе будет угодно, Госпожа,— поклонился Тарталья.

Тамариск уже поднимала жалюзи.

—Сейчас я выведу гномов из транса,— сказала вампирша.— Они уже наверняка собрали вокруг себя кучу зевак.