Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

Командир с заплечным мешком, шагавший первым, повернулся, и я понял, почему он всю дорогу избегал на меня смотреть. Под правым глазом расплывался фингал, нос кое-как фиксировался лейкопластырем.

– Она – мужик, точно тебе говорю, – гнусаво сказал командир. – Слыхал, раньше делали такие операции. Ни одна баба не сможет…

– Шагай веселее! – оборвала его Вероника. – Мы тут, если что, подыхать собрались, а он разглагольствует. Ты, кстати, понял, что мы идем подыхать? – повернулась она ко мне. – Чтобы без иллюзий.

– Я готов с той самой секунды, как в спальню отца ворвались ваши силовики. Но почему нас только двое? Я уверен, Джеронимо тоже не отказался бы подохнуть.

Вероника нахмурилась.

– Ему там… без того весело. А я не могу больше ждать. Захочет – пойдет за нами, не захочет – пусть выращивает грибы. Он уже не ребенок, хватит над ним трястись.

– Ты ему хоть сказала?

– Конечно, сказала. Только его больше занимало то, что говорила она.

Я представил Джеронимо в объятиях Мышонка и содрогнулся. Пара странная, но при этом до нелепости гармоничная. Может, есть и такой вариант? В конце концов, это ведь не Джеронимо обрушил в метро БТР. Вдруг совет смилуется? Пусть у них все будет хорошо.

Мы подошли к сурового вида металлической двери, когда мой внутренний таймер показывал чуть больше пяти часов. Командир сбросил мешок и распустил тесьму.

– Огнеметов и сетей вам не полагается, – говорил он, вынимая свертки. – Сами понимаете, боеприпасы у нас не бесконечные. Но есть ежемесячный допустимый лимит, поэтому поначалу чуток поможем. Одевайтесь.

Мы облачились в противотриффидные костюмы из грубой и жесткой такни, обшитой стальными пластинами. Сетчатые маски Вероника отвергла, предпочтя наши. Командир проверил одну, положив на пол и врезав прикладом. На маске не осталось ни царапины.

– Добро, – кивнул командир. – Рукавицы обязательно.

От рукавиц пришлось отказаться – палец не мог нащупать спусковой крючок сквозь толстую ткань. Подобрали толстые перчатки, но командир только сокрушенно качал головой: не то, не то…

– Тесаки вам все же выдам, – вздохнул он. – Под свою ответственность. Потом, если что, магнитом выудим. А вообще – соглашались бы грибы растить, все польза.

– Не выйдет, – улыбнулся я ему. – Мы – крутые.

Командир улыбнулся в ответ.

– Ладно, давайте начинать. Все по местам!

Два солдата с огнеметами встали по бокам двери. Один, с сетеметом (понятия не имею, как это называется) – напротив. Он кивнул, показывая, что готов.

– Начали, – скомандовал командир.

Один солдат пинком вышиб тяжеленный засов, другой рванул дверь на себя, и я увидел толпу гигантских подсолнухов, оборачивающихся на звук слишком близко ко входу.

Щелчок, свист – что-то мелькнуло в воздухе. Сеть. Она опутала сразу нескольких триффидов, отбросила их вглубь станции.

– Пошли-пошли! – торопил командир. Я нервно сглотнул, но он, оказывается, говорил не нам.

Двое солдат ворвались в очищенный сетью дверной проем, и пламя с шипением ударило по триффидам. Подожженные подсолнухи пытались бежать, однако сзади напирали другие, те, что чуяли добычу.

– Ничем от людей не отличаются, – заметила Вероника. – Готов?

– Всегда готов к расстрелу триффидов!

– Как только они выйдут, сразу.

Я сжал автомат, бросил взгляд на сумку с запасными магазинами.

– Я не успел сказать…

– Может, уже не нужно?

– Но я хочу, чтоб ты знала. Для меня это впервые. Раньше – никогда…

– Не волнуйся, Николас. Просто доверься своему телу, оно знает, что делать. Крепче прижимай приклад, целься только в триффидов, а когда автомат перестанет дергаться – смени магазин.

– И все? Думаешь, у меня получится?

– Конечно. В первый раз всем страшно, но каждый должен через это пройти. Возрадуйся. – Она вскинула автомат. – Сегодня ты станешь настоящим мужчиной. – Вспышки огня сошли на нет, и солдаты бросились к двери, очистив площадку радиусом метров пятнадцать. – Посмертно.

Солдаты ворвались внутрь, отбежали от двери.

– Пошли! – крикнул командир, хлопнув нас по плечам. – Да пребудет с вами Сила!

Вероника побежала, и я постарался не отстать. Проем позади, передо мной – огромное пространство, усеянное триффидами. Я тут же споткнулся и посмотрел под ноги. Только сейчас заметил, что каменные плиты искрошены корнями триффидов.

За спиной стукнула металлическая дверь, отрезав пути к отступлению. Над головами взревели болельщики, заполнившие балконы. На потолке включились огромные лампы, и я отключил систему ночного видения. Послышались выстрелы. Я вскинул автомат…

Благодаря маске запахов я не чувствовал, но зрители, должно быть, ощущали, как смердят эти дымящиеся груды триффидов. Некоторые, объятые пламенем, еще носились туда-сюда, хлопая листьями и размахивая ядовитыми шипами.