Летящие к Солнцу. Книга 2. База Судного Дня

Отдачи не было, не было и грохота, хотя снаружи, безусловно, можно было расслышать «бульк». Огромный мыльный пузырь, переливаясь радугой в галогеновом свете зала, полетел навстречу врагу.

Я практически видел буквы «WTF?», появляющиеся над танками. Над танком Рикардо они были зелеными.

Пузырь долетел до танка за секунду. Деформировался, соприкоснувшись с дулом, потом, с еще одним «бульк», счастливо вобрал машину в себя и… полетел. Многотонная машина, охваченная пузырем, воспарила в небо.

«Так и будешь пялиться?» – прикрикнул бронетранспортер.

Я спохватился. «Бульк», «бульк», «бульк» – пузыри полетели один за другим. Два, три, четыре танка начали вознесение к черным небесам. Пятый, едва приподнявшись над землей, решил поумничать и выстрелил.

Пузырь не дрогнул, только заполнился изнутри огнем. Это как-то по-особенному, по-новогоднему красиво: медленно улетающий в ночь огненный шарик.

– Держитесь! – заорал я, врезав по педали газа.

БТР рванул вперед. Минометы, подчиненные моей воле, раскидали еще один ряд танков. А как только напряжение, исходящее от машин врагов, достигло апогея, мы с моим новым другом устроили еще один фокус, на который и делали ставку изначально.

Следующий пузырь раздулся не вперед, а назад. Он окутал БТР, и мы, сохраняя инерцию, полетели над танковым полем, величественные и недостижимые, как буревестник над седой равниной моря.

Кто-то выстрелил – я видел снизу вспышку – но снаряд лишь послал рябь по мыльной поверхности, она зарябила радугой, напоминая антиматерию.

Глава 45

– Скажи мне, Николас, – прошептал в наступившей тишине мелкий, – ты – бог? Что я должен сделать, чтобы не прогневать тебя? Хочешь, принесу в жертву быка?

Я только-только смирился с тем, что видел на голографическом экране, а теперь мне пришлось поверить в то, что мне в затылок тычется ствол.

– Мелкий, ты охренел? – прорычал я сквозь зубы.

– Молчи, агнец. Рука моя не дрогнет!

Вероника, отведя взгляд от экрана, широко раскрыла глаза.

– Джеронимо! – крикнула она. – Немедленно прекрати!

– Ладно-ладно, – вздохнул тот. – Ройал, убери палец, хорошая девочка.

Я рывком обернулся и увидел, что никакого ствола не было – к затылку мне приставили палец робота.

А что хуже всего, они смеялись. Эти чертовы психопаты! И мелкий, и Вероника, и малахольный ухмылялся, вцепившись в руль. Даже глаза робота мерцали как-то подозрительно насмешливо.

Я проглотил это и обратился к экрану. Нас покачивало – снизу лупили из всех орудий. То и дело тонкая пленка пузыря становилась нестерпимо яркой, как будто мы летели внутри лампочки. Должно быть, это били лазерами.

– Не, серьезно, супер! – болтал мелкий. – Дон Сантос мне нравится все больше. Deus sex-machine, не побоюсь этого слова!

– Могу выдать подробную биографическую справку, – предложила Ройал.

– В другой раз! – махнул рукой мелкий. – Дай насладиться полетом!

– В другой раз, – вздохнул малахольный. – Finita la parodia.

– Что такое? – встрепенулась Вероника.

– Инерция закончилась, мы летим тупо вверх, в стратосферу. У нас есть дела в стратосфере?

– А сегодня пятница? – спросил мелкий.

– Понедельник, – уверенно отозвался малахольный с таким видом, будто сверился с календарем.

– Тогда нет, давай вниз.

– Сгруппируйтесь. Даю узкополяризованным лазером под углом к поверхности шара…

Сверкнул луч, и окутывавшая нас оболочка рассыпалась на тысячи бликующих капелек. Внутренности рванулись к горлу, когда началось падение. Малахольный вдавил педаль, и двигатель бронетранспортера заревел.

Я полагаю, мы грохнулись прямиком на один из танков, судя по тому гулу, что пошел по корпусу. Меня швырнуло вверх, ремни затрещали, кости – тоже. Пищал мелкий, ругалась сквозь зубы Вероника.

– Viva la imprudencia! – заорал малахольный.

Свалились с танка. От стремительного броска меня вдавило в спинку кресла. Под гусеницами – снег, мы неслись по нему, расталкивая врагов. Что-то сверкало, кто-то стрелял, то и дело БТР трясло – не то от отдачи, не то от попаданий.

И только сейчас, заглянув внутрь себя, я обнаружил, что боюсь. Нет, не битвы, не врага. Я боюсь этого открытого пространства. В моих генах за века устоялась картина мира, состоящего из бесконечного круга: спальня, туалет, душ, Комната Сексуального Уединения, лаборатория, спортзал, тир, завтрак, бесплодные попытки починить мотоцикл…

А теперь меня окружила снежная пустошь, покрытая тьмой. Не было ни стен, ни потолков, лишь рыхлая почва под гусеницами транспортера. Здесь, внутри, я еще крепился, хоть и выть хотелось от собственной бесполезности (малахольный умудрялся стрелять сам, напрямую взаимодействуя с машиной), а что будет, когда я окажусь снаружи?

– Плохо, – прокомментировал мелкий.

Я очнулся и закрутил головой. «Плохо» – это было не то слово. Мы, заключенные в полукольцо превосходящими силами противника, неслись на восток. Громыхнуло, и БТР подпрыгнул. Выстрел в ответ, легкая дрожь отдачи, и один из танков на заднем плане подпрыгнул.