Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

Тем не менее, они начали готовиться к охоте. Брайан спустился к небольшой рощице и выломал прямую гибкую ветку длиной футов пятнадцать. Очистив ее от сучьев, он привязал к ней два кожаных ремешка — один на конце, второй на четыре фута пониже. Затем он взял длинную веревку и сделал на ней скользящую петлю. С двух сторон он подхватил эту петлю ремешками, прикрепленными к пруту, так, чтобы она оставалась расправленной.

Тем временем Кэтрин взобралась на холм, чтобы еще раз взглянуть на окрестности. Едва достигнув вершины, она увидела мустангов. Табун был невелик — семь голов. Кони неспешно двигались к водопою.

Наведя на лошадей подзорную трубу, Кэтрин попыталась угадать, какая из них — домашняя. Сделать это оказалось очень легко — среди невысоких буланых и пегих мустангов выделялся рослый вороной жеребец. Его хвост и грива хоть и успели отрасти, но было видно, что когда-то их подстригали.

Кэтрин спустилась к своим товарищам и рассказала о табуне. У Алана загорелись глаза.

— Скорее, за ними! — он подбежал к Лорду и схватил его под уздцы.

— Не торопись! — осадил его Брайан. — Дай им сперва напиться и отяжелеть.

Он взял прут с привязанной к нему петлей, и вместе с Аланом направился по склону вниз, ведя за собой лошадей.

Кэтрин взобралась на вершину и, спрятавшись среди камней, принялась наблюдать. Когда шорох под ногами и копытами затих, вокруг воцарилось спокойствие. Солнце садилось, окрасив золотом небо у горизонта, а в темно-голубой вышине носились ласточки и стрижи. Кэтрин навела трубу на озеро. Мустанги пили воду, не отрываясь, лишь вороной жеребец то и дело вскидывал голову и оглядывался по сторонам.

Но вот он встрепенулся, видимо почуяв опасность, а следом за ним насторожился табун. Лошади подняли головы, навострили уши, и в следующий момент сорвались с места. Увидев, что мустанги направляются в ее сторону, Кэтрин подхватилась на ноги и закричала, размахивая одеялом над головой.

Табун круто повернул и поскакал к валунам. Лошади держались плотно друг к другу и бежали слаженно, вздымая копытами желтую пыль. Кэтрин увидела, что слева мустангов преследует Алан, а справа — Брайан, загоняя их в каменную ловушку.

Вороной бежал во главе табуна, и Кэтрин залюбовалась его грациозными движениями. Поджарый корпус, стройные ноги, горделивая стать — похоже, среди его предков не обошлось без породистых скакунов. Как будет здорово, если Брайану удастся его поймать!

Преследуя лошадей, Брайан не торопился, он явно берег силы Каво́ки. Но вот мустанги оказались среди скал, и когда они свернули, чтобы не врезаться в стену, он пришпорил кобылу и бросился наперерез. В подзорную трубу Кэтрин увидела, как Брайан приближается к вороному, протягивает прут с веревкой над его головой и накидывает на его шею петлю.

В следующий момент Брайан дернул прут, отрывая его от ремешков, которые придерживали расправленную петлю. Веревка затянулась, и мустанг оказался на аркане.

Второй конец веревки был обвязан вокруг шеи Каво́ки, у самых ее плеч. Брайан развернулся и поскакал назад. Вороной упирался, но петля затягивалась все туже и туже, пока не начала его душить.

Тут подоспел Алан. Он тоже набросил веревку на шею жеребца. Табун ускакал, а вороной остался на месте, привязанный к двум лошадям. Его повели назад. Поначалу он пытался освободиться, натягивая веревки, но вскоре сдался и покорно зашагал вслед за Каво́кой и Лордом.

От радости Кэтрин захлопала в ладоши. Теперь у них целых три лошади, и ей больше не придется трястись на потном вертлявом крупе, постоянно рискуя с него соскользнуть.

Добравшись до подножья холма, Брайан помахал ей рукой, чтобы она спускалась. И правда, тащить упирающегося коня вверх по склону не было никакого смысла.

Оказавшись внизу, Кэтрин увидела, что жеребца уже успели стреножить. Брайан подошел к нему. Вороной попытался лягнуться, но не смог — его передняя левая нога была связана с задней правой, а правая — с левой.

— Тш-ш! — Брайан осторожно протянул руку, дав коню обнюхать ее, затем погладил его по морде.

Жеребец прижимал уши и раздувал ноздри, но не противился. Кэтрин поняла, что он и впрямь был когда-то домашним. Дикого мустанга не удалось бы так скоро укротить. Она приблизилась и, переглянувшись с Брайаном, почесала коня по шее.

— Какой красавец! — восхищенно протянула она, любуясь, как глянцевитая шерсть переливается в лучах заходящего солнца. — Как ты его назовешь?

— Давайте назовем его «Вудвилл», — хрюкнул Алан, выпуская из ноздрей сигаретный дым.

— Сам ты Вудвилл, — проворчала Кэтрин. — Такому симпатяге надо имя получше.

Она вопросительно взглянула на Брайана. Тот пожал плечами.

— Канги́, — сказал он. — По-нашему означает «ворон».

— Неплохо. — Кэтрин снова погладила жеребца. — Значит, ты у нас будешь Канги́. Как тебе это имя?

Конь фыркнул, косясь на нее блестящим карим глазом.

— Похоже, ему понравилось, — заключила Кэтрин. — Как здорово, теперь у нас три лошади!

— А толку? — хмыкнул Алан, втаптывая окурок в землю. — У нас нет ни седла, ни уздечки. Мы не сможем ехать на нем верхом. Разве что барахло навьючим.