Летящий с ангелом

Еще с детства мечтал Дима о частном бизнесе, белом лимузине и белом шелковом костюме из города Парижа. Он открыл фирму, развил бурную деятельность, продавал идеи, информацию, занимался консалтингом — все рушилось. На смену активности приходило уныние, и он снова впадал в депрессию и пил, пил…

  Господь уберег меня от жадности, властолюбия и зависти. Я бы, например, с удовольствием работал каким-нибудь вахтером или сторожем. Лишь бы почитать было время или на людей посмотреть. Но так вышло, что я стал капиталистом, то есть владельцем собственной фирмы. Как сказал кто-то из великих: «Чем меньше денюжку мы любим, тем легче нравимся мы ей». А началось это с одного разговора. Подошел ко мне однажды мой коллега и спросил:

— Слушай, а у тебя есть юридическое лицо?

— Нет, — пожал я плечами, — только то, что у тебя перед глазами.

— Жаль, я бы тебе один договорчик скинул. Ты бы свой процент поимел… А ты вообще-то свой договор с нашей фирмой читал?

— Да, вроде.

— И что же ты не обратил внимания на пункт о твоем праве открыть свою фирму и работать с головным предприятием через нее?

— А зачем?

— Это выгодно и тебе и фирме. У тебя вырастает заработок и статус, а фирма имеет в твоем юрлице гарантию и снижение налогов. Так что открывай, не стесняйся.

Он вручил мне телефон юристов, которые занимаются открытием предприятий, и я направил туда свои стопы. Пройдя через внушительные преграды охранников, вошел в комнату, где сидели две очаровательные девушки. Одна, совсем юная, лет семнадцати, напряженно работала на компьютере. Та, что постарше, представилась Инной и сразу приступила к делу.

— Мне нужно открыть товарищество с ограниченной ответственностью, — сказал я.

— И сколько вас?

— Трое.

— Вы уверены в своих партнерах?

— А как же!

— Все вы так говорите. Пока деньги не появляются. А потом… Вы знаете, что отец с сыном, родные братья, закадычные друзья — ссорятся из-за денег. Чем в этом смысле опасно ТОО? Один тянет на себе воз, другой вообще не работает, третий страдает запоями, а прибыль делится пропорционально вложенным в уставный фонд деньгам. Вносят обычно все поровну. Так что и получать будете поровну. Тут все и начнется…

— Мы не поссоримся, — сказал я, чувствуя в душе неприятное похолодание.

— Хорошо, — вежливо улыбнулась Инна, — давайте немного протестируем ваших партнеров. Пусть они придут в среду в семнадцать часов сюда на подписание учредительного договора.

В назначенное время пришел я один. Дима заявился в подпитии и опоздал на полчаса. Юра вообще о встрече забыл. Когда мы проводили Диму и остались одни, Инна за чашкой кофе сказала:

— Итак, я думаю, вам понятно, что ТОО у вас развалится? Работать вам придется одному. Так что примите добрый совет и откройте ИЧП — индивидуальное частное предприятие. Станете единоличным хозяином. Нанимайте, кого хотите, и платите, сколько нужно — пожалуйста. Главное, что никто у вас ни прибыли, ни фирмы не отнимет… на законных основаниях.

Она так решила, и я смирился. Только спросил у нее:

— Скажите, Инна, а почему вы так за меня волнуетесь?

— Ничего личного, — улыбнулась девушка. — Просто мне с вами работать. И я надеюсь, не один год?..

Дальше по своей коммунальной привычке я устроил девушке допрос. Подследственная ничуть не удивилась, была открытой, искренней и даже веселой. Оказалось, что этот бизнес у нее с мамой и бабушкой семейный. Начинали они на дому, купив подержанную пишущую машинку и самый дешевый факс. Как она сказала, они «вылизывали каждого клиента», нянчились с каждым, как с малым дитем. В итоге у них стабильный доход, свой наработанный круг клиентов. Дальше Инна перечислила несколько звучных фамилий — эти наши постоянные.

Я смотрел на эту девушку, которой было едва ли больше двадцати трех, на ее приятное лицо с ямочками на щеках, на ее с виду простую, но очень даже модельную стрижку; строгий деловой костюм с белой кружевной блузкой, на ухоженные руки с бриллиантовым кольцом… Вспомнил также ее машину — сверкающий новенький «Пежо-307»… И подумал, что эта девушка честно заработала свое материальное благополучие. Странно, мне это почему-то подняло настроение. Оказывается, в этом капитализме можно жить, можно работать и даже при этом честно. На прощанье я поблагодарил Инну. Девушка проводила меня до самой охраны и приветливо помахала ручкой: «Ничего личного, просто мы уважаем и бережем своих клиентов».

А вечером я спустился в свою тайную келью… Здесь я должен раскрыть один секрет. Когда-то в подвале нашего дома мы с отцом построили сарай. В этом сарае кроме банок с огурцами, старых тазов и разного хлама стоял на одном колесе велосипед. Иногда я его доставал, протирал пыль, накачивал шины и катался. Но с тех пор, как ушло детство, а затем и юность, это случалось все реже и реже. Стеснялся я, что ли? Или обленился? Но видно пришло время запрячь старого верного коня. Когда я вывел его из темного подземелья в солнечный день, он принял меня в скрипучее седло. Он не обиделся, он был терпеливо верен мне.