Летящий с ангелом

          На следующее утро Андрей показал брату свои ноги. Ранки уже затянулись, опухоль спала. Доктор сказал, что если бы сам не увидел, ни за что не поверил бы. Мы спросили, что это за трава. Андрей пояснил, что зовется она яраути, растет здесь по обочинам дороги, а известна давно. Еще воины Александра Македонского использовали ее для заживления ран. Потом он отвел нас на дорогу и показал невысокие кусты по краю дороги у самого обрыва. Но вот собирать ее не очень-то приятно: кусты густо опутаны вездесущей колючей ежевикой. Но мы все же в брезентовых рукавицах Андрея набрали и повесили ее в тень для просушки. Трава эта залечила многим нашим друзьям и грибок на ногах и трещины на пятках и сыпь на коже.

          Помогла она и мне. Еще в стройотряде, работая в сапогах, я подхватил грибок. Пользовал ступни мазями, он пропадал на время, но потом выступал снова. А с год назад на ступнях появились какие-то бородавки. Валентина два раза заварила мне траву, и я по сорок минут держал ноги в отваре. Через неделю на пляже, надевая носки перед уходом, осмотрел ступни и не обнаружил ни единой бородавки. Кожа стали гладкой и здоровой, как у младенца!

          Однажды утром Валентина предупредила, чтобы мы пораньше вернулись с пляжа, потому что из Адлера приедет ее старшая дочь Аня и привезет мясо для шашлыка.

           Мой брат вот уже несколько дней вел трезвый образ жизни. Он вернул себе великолепную для своих преклонных лет форму и часами охотился в морских пучинах, ни одного дня не оставляя нас без рыбы. От солнечных ванн тела наши приобретали бронзовый оттенок.

           На пляже я не терял время втуне, при любом удобном случае открывал Евангелие и с карандашом в руке читал и делал множество пометок, как для Роберта, так и для себя. И еще заметил я вот что. Если даже какой-нибудь текст я уже проходил до этого несколько раз, возвращаясь к нему позже, все равно читал с интересом, снова и снова открывая новые глубины, новую потаенную мудрость. Я понял, что Библию можно читать всю жизнь, каждый раз все с большей пользой. Ни одна другая книга, прочитанная мной до сих пор, не имела такого свойства. Так я постепенно стал понимать, почему многие века эта святая книга привлекает внимание сотен миллионов совершенно разных людей, почему ее называют Вечной книгой. С каждым прочтением все больше менялся и я.

          По пути с пляжа, где брат за час охоты все же подстрелил одного зубанчика, он сделал мне замечание. В разговоре с хозяевами я постоянно использую слова, которые даже для него, человека, без сомнения, интеллигентного, сложны своей витиеватостью. А ведь они из-за редкого общения с русскими подрастеряли разговорные навыки. Он попросил, чтобы я подбирал слова попроще. Тогда я спросил, почему же, когда мы сидим вместе с ним за общим столом и он говорит попроще, а я вычурно, в основном армяне обращаются ко мне. Даже Роберт, с которым они при этом выпивают. Он что-то проворчал тогда невразуми­тельное, но я, кажется, понял!

          Мы общаемся не словами, а душами. Основное действие при общении, основной обмен происходит на уровне подсознания. Существует даже такое выражение «нам есть о чем помолчать» — выражение духовной близости. И еще я понял, что это проявление еще одного свойства Евангелия: человек, читающий Его, становится глубже, притягательней для других людей, которые в общении ищут доброту и сочувствие.

          Мы пришли вовремя. На пепелище розовели угли, а мясо в маринаде томилось в кастрюле. За столом Аня, разговаривая с отдыхающей матушкой, резала салаты. Я залюбовался этим: она, почти не глядя, резала овощи длинным ножом с такой быстротой, что глаз не поспевал за пулеметными движениями. Оказывается, Аня чуть ли не с детства работала поваром в лучших ресторанах Гагры. За ней даже присылали правительственные «Чайки», если готовился фуршет для большого начальства. Когда же она жарила шашлык, то руками трогала шипящие куски мяса прямо с жару. Видно, болевая чувствительность у нее сильно снижена.

          Старики на этот пир пригласили Роберта. Всегда шумный и веселый, шутливый и мудрый, он занял почетное место и управлял застольем чинно и благородно. Валентина положила рядом с ним горку острого перца. Я однажды опрометчиво откусил небольшой кусочек его, и потом с час тушил пожар во рту. Роберт жевал его, как огурец, и только сообщал мне: сейчас горячая волна ударила ему в правую руку, а сейчас — в левую ногу. Кстати, здесь в этой «всесоюзной здравнице», я позволял себе постоянно вкушать острые блюда. И хоть бы что: в желудке наблюдались полнейшая гармония и спокойствие. А ведь на нашем столе постоянное место занимали аджика и ткемали, черный и красный перец; и я ими густо приправлял еду. Уже дома по рецепту Валентины я для родителей приготовил ткемали — так они за пару дней съели большую банку, которую готовил с расчетом как минимум на год.