Летящий с ангелом

          В музее фараонов в каждом зале одновременно толкались по нескольку групп. Гиды, перекрикивая друг друга, вещали на разных языках. Слышалась речь немецкая, английская, французская, итальянская. Все туристы были похожи друг на друга. Сначала они внимательно слушали о достижениях египетской цивилизации, дремали в залах с мумиями, а потом, оживившись в зале с золотом Тутанхамона, совсем уже соловели от духоты и информации перед какими-то лежанками слуг фараонов. Самое интересное, что я увидел — это мумия рыбы. По-нашему, — вобла. Но если у нас ее об угол стола бьют и пивом запивают, то у них ее выставляют на стенде с бронирован­ным стеклом. Еще в одном зале брату понравилась каменная девушка. Он философски заметил:

          — А личико белое, совсем как у европейки...

          — Это у европейцев лица белые, как у египтян! — возразил наш черноликий гид.

          Насмотревшись на засушенные трупы, воблы и тонны драгметаллов, мы выбрались на воздух. Здесь в тени кустарника я увидел живую, вовсе не засушенную, но такую свеженькую физиономию моей соседки по самолету Арихиты Танака из Окинавы. Я обрадовался, подошел к ней, распростер объятья. Арихиточка, говорю, девочка, это же я, на чьем плече ты скоротала три часа летного времени. Помнишь ли ты меня, как помню тебя я! Мир и дружба навек! Но она, скользнув по мне узким взором самурайских глаз, ничего не ответила, и деловито защелкала «Никоном» из «Березки» за 1700 долларов. То ли все материковые особи для нее на одно лицо, то ли ее мамин запрет все еще пугал, — мои объятия так и остались вакантными. А вы говорите, русские туристы комплексуют... Валера с прищуром наблюдал за моими международными переговорами, и легкий сарказм витал вокруг него едким облаком каирского смога.

          Далее мы посещали музей папируса Мену. Нам показали технологию производства этой древней бумаги, укладывая под пресс тростниковые стебли в шахматном порядке. И отправили к стендам с образцами продукции. Сотни картинок молча просили их купить, но цены сразу отрезвляли. Но вот я поймал умоляющий взгляд Нефертити и решил вызволить ее из плена. Ее лебединая шея, нежная персиковая кожа искусно передавали живость, сквозящую через века. Не остановила даже цена. Заплатив за нее, как за корову в каком-нибудь Нижнем Мурашкине, я ее приобрел. Она легла в уютный конверт и отправилась ко мне домой.

          Пока группа собиралась у автобуса, мы увидели нечто знакомое с детства. На горизонте сквозь мутное марево проступали контуры пирамид. Они высились совсем недалеко. Мы сели в автобус и через какие-нибудь десять минут вышли рядом с ними. Десять минут — и мы рядом с чудом света. Несколько шагов, и твоя рука касается камня, которому тысячи лет, а если точнее, сорок пять веков. Громады вершинами подпирали синие небеса: пирамида Хеопса высотой 150 метров, пирамида Хафра на 8 метров пониже, но почему-то смотрится выше, третья — Менкуара — еще ниже, «всего» 66 метров. Рядом охрана: сфинкс с телом льва и лицом фараона. Лицо подпорчено артиллерией мамлюков. Вокруг — ряды кресел для вечерних шоу: цветомузыка, где вместо экранов — великие сооружения. Цена тоже великая — 25 долларов.

          ...И что нас втянуло в эту авантюру? Полезли мы в узкий проход внутрь пирамиды. Лезть туда можно, только согнувшись. Мне показалось, что ползли мы не меньше часа в темноте, тесноте и пыли. И вот, наконец, мы в комнате, где стоял пустой каменный саркофаг, а на стене — надпись, означавшая, что здесь были тот-то и тогда-то. И все! Но нет, не все… Предстоял обратный путь на волю в том же туннеле метр на метр. Мы вздохнули и тронулись к воздуху. Ругательства на всех языках сотрясали каменные своды длинной норы. Пыльные, потные чресла впередиползущего упирались в наши перекошенные от любо­зна­тельности физиономии. Когда мы выползли наружу, ноги тряслись от напряжения. Платок, которым я вытер горящее лицо, сразу почернел. Какие-то буржуины спросили Валеру, стоит ли туда ползти? Он горячо рявкнул: «Йес, оф косс! Зыс ис колоссаль!», что в вольном переводе значит, не нам же одним участвовать в этом международном идиотизме... Впрочем, мы-то наказали себя бесплатно, а с этих английских простаков содрали по пяти долларов.

          После прикосновения к пыльной и потной «вечности» мы потянулись к автобусу с кондиционером. И тут на нас набросились бедуины с безделушками и фальшивыми папирусами. Мы отбивались, как могли. Но один из самых черных и настырных повис на мне, нахлобучил «арафатку», и абсолютно игнорируя возражения, заставил-таки нас с ним сфотографировать. С меня содрал 2 доллара, требовал еще, но Валера сжал увесистый кулак и поднес ему под нахальный ноздреватый нос. Это подействовало, и он переключился на следующую жертву. В автобусе, наслаждаясь прохладой, мы увидели часть нашей группы, проплывающей мимо на тощих верблюдах. Мы вспомнили, что сесть на корабля пустыни стоит раза в три дешевле, чем сойти с него. Но оказалось, эта их поездка проходила под неусыпным вниманием гида, и он сумел снять ребят бесплатно. Повезло.