Летящий с ангелом

          На следующий день, когда мы проходили мимо торговых рядов, с нами почтенно здоровались. А некоторые торговцы, не устоявшие перед мощным натиском нашего многоопытного товарища, просто прятались.

          На следующий день у нас состоялась самая замечательная экскурсия. Утром после завтрака мы ждали в рецепшене автобус. Подъехал какой-то незнакомый джип, дамы и почтенные мужи заняли сидячие места, а нам предложили сесть на корточки и держаться за их колени. Президент категорически отказался. Сказал, что он платил немалые деньги и вправе требовать нормального сервиса. Джип уехал, а нас попросили не расходиться. Минут через десять к отелю подкатил новенький джип с темнокожим здоровенным водителем, который весело спросил, кто тут «Ви Ай Пи?» Президент перевел брату, что это сокращенно «Очень Важная Персона». И подтвердил: это, несомненно, он. Мы сели в джип и поехали в сторону пустыни сначала по шоссе, а потом по накатанной колее по песчаным барханам, петляя между темных базальтовых скал. Темнокожий гигант назвался Мохаммедом, сказал, что среди бедуинов он самый главный. Водитель гнал машину на скорости около 100. За нами тянулся шлейф поднятого песка. Мы пили пепси из холодильника и уверяли друг друга в вечной дружбе. На подъезде к стойбищу бедуинов мы нагнали первый джип.

          Гид собрал нас под тростниковый навес и объяснил, что сейчас мы поездим на верблюдах, потом осмотрим селение и взберемся на гору для наблюдения заката, после чего — ужин и танцы до упаду.

          Нас рассадили по верблюдам и караваном степенно повезли вокруг горы. Верблюды шли широким шагом, нас сильно качало, жесткое сидение впивалось туда, где обычно у людей «мягкое место», но мы терпели. Первым на своего водителя закричал Президент: «Дай ему команду идти мелким шагом!» Тот неожиданно послушался, и качка прекратилась. Того же самого потребовали остальные, и наше путешествие сделалось приятным. Мы защелкали фотоаппаратами, стали шутить. Тощие животные показались симпатичными, а ободранность объяснилась сезонной линькой. Хоть верблюды и «исправились», я не мог понять, как это можно ехать на этом трясучем транспорте неделями, пересекая пустыню. Объехав вокруг гору, мы остановились, и каждый водитель верблюда помог седоку удачно приземлиться, как ни странно, бесплатно.

          Дальше наш веселый гид подвел нас к небольшой хижине из тростника (интересно, откуда в пустыне?). Внутри валялись обрывки газет, тряпье, роились мухи. «Вот в таких домах проживают бедуины». Невдалеке у костра сидела молодая женщина и пекла блины на листе железа, рядом сидел грязный карапуз и ждал своей порции. Мы спросили, на каком топливе готовится пища. Гид сказал, что на высушенном верблюжьем навозе. Под навесом важно восседал седой старец и поглядывал на повариху. Подошел Мохаммед и предложил сфотографироваться с дедулей, сказав, что ему 120 лет, а молодая леди у костра — его жена, а мальчик — младший сын. Тут, конечно, мы защелкали фотоаппаратами, подсаживаясь к деду. Он при этом улыбался, обнажая единственный зуб, и произносил что-то вроде «дя-я-я-я-дя-я-я». Я спросил, что он пытается выразить, на что Мохаммед невозмутимо ответил: «Деньги просит. Дай ему доллар». Я оглянулся на гида и сказал: «Ниссан, оплати расходы клиенту». Но наш гид по имени Исан, подсчитав количество человек и умножив на доллар, объяснил, что это желательно, но не обязательно.

          «А теперь идем к колодцу. Для этого надо немного пройтись», — сказал Ниссан. За барханом в загоне стояли пяток газелей, хлопали большими выразительными глазами и просили ласки. «Эти олени, — сказал гид, — основная пища бедуинов». Пошли дальше. За следующим барханом оказалось место, выложенное каменными плитами, ступени вели на площадку ниже метров на шесть. Там и находился колодец, вырытый воинами Александра Македонского, преследовавшего нас от самой Гагры. Ниссан поискал кто здесь покрепче, выбрал Президента и меня и предложил набрать воды. Я глянул в шахту и похолодел: вода плескалась на головокружительно-черной глубине. Стены выложены рядами камней. Глубина сооружения впечатляла — целых 35 метров. Пока мы вращали скрипучий ворот, гид сказал, что колодец построен для добытчиков камня: гранита и базальта, который очень ценился и использовался как для строительства дворцов, так и для их разрушения камнеметательными машинами. Минут через десять, когда мы, обливаясь горячим потом, подняли, наконец оцинкованное ведро с водой, нас мигом оттеснили от животворной влаги, и вода громко забулькала в иссохшие внутренности соотечественников. Когда очередь дошла до нас, я блаженно глотнул прохладную воду и удивился: она была соленой —  будто разбавленная морская.