Летящий с ангелом

И я спустился к воде, приятно пахнувшей речной тиной. В зеленоватой воде абсолютно безбоязненно сновали большие и малые рыбки. Помолился, как смог, и окропил себя этой чудотворной водой. Будто помолодел на десяток лет! В груди ровно билось, пульсировало сердце. Внутри разливалось какое-то неземное тепло. Тихо, тепло, уютно. На округлых камнях таяли багряные пятна заката. Звучала негромкая мягкая речь, всплески воды. В ароматном воздухе рассыпались радужные брызги. Гибкие ветви бесшумно колыхались над изумрудной водой. Маленькие серо-бурые птички порхали, перелетая с ветки на ветку, с камня на камень. Совсем не хотелось отсюда уходить, но уже смеркалось, гид и шофер нервничали, звали, и мы побрели на стоянку машин.

В автобусе мое блаженство еще долго теплилось в груди. Смотрел в окно на огни сельхоз кибуцев и пограничных застав с электронной границей 3/4 за рекой Иордан темнели горы, принадлежавшие Иордану, соседнему государству. Я видел темные горы и долины, разбросанные огни поселков, и краем уха слушал Анну, которая объясняла, почему иудеи не приняли Христа. Упущу эту версию из-за ее беспомощной нелепости. Только один вопрос задал ей: «Ну, ладно, если таких учителей, как Иисус Христос, были, как вы утверждаете, тысячи, то попрошу вас назвать хоть одного, который привлек к себе, к своему учению на протяжение двух тысяч лет сотни миллионов людей. Не надо тысячи 3/4 назовите хотя бы одного!..» Она опустила глаза и замолчала. Вернулась бы ты лучше домой, девочка…

Не хотел я тогда ни осуждения, ни обсуждения 3/4 совсем другие мысли ожили в моей голове. Я восторгался землей Иисуса. Благодарил Господа за возможность ее посещения, за те дивные чувства, которые она всколыхнула в моей усталой душе. Я восторгался народом, построившим в раскаленных безводных пустынях уютные зеленые города. На время я стал его частью. Но есть и Новый Израиль — это те, кто приняли Христа и полюбили Его. И это отныне «мой Израиль».

Более четырех часов мы ехали в шикарном автобусе по вечерним дорогам среди гор и яркоосвещенных селений. У меня появилось время кое-что обдумать, прочувствовать, пережить. Я вдруг увидел эту уже не чужую и не чуждую, как раньше, для меня страну, 3/4 как образ нашего земного мира. Да, здесь ярко проявились все человеческие достоин­ства и недостатки, великие грехи и великие одухотворения. Здесь люди среди камней и песков героическими усилиями воздвигали города, сажали сады и восстанавливали памятники духовных событий. Выращивали цветы и рощи, овощи и фрукты. Здесь молились Богу и своим богам с идолами миллионы людей 3/4 здешних и приезжих. Здесь жили бок-о-бок великие праведники и великие жулики. Паломники стяжали здесь небесную благодать 3/4 и их безжалостно обворовывали туристические фирмы, лавочники и карманники. Здесь учили истине и обману. Любили и ненавидели. Убивали и исцеляли. Воевали и мирились. Благотворили и грабили. Жили ожиданием Христа 3/4 и предали Его жестокой позорной казни. Веками возделывали почву для прихода Спасителя человечества, а Его, явившего свои чудеса и благодать, из зависти убили. Эта земля рождала святых апостолов и горделивых иуд. Таков Израиль. Таков человек!  Таков и я…

Господи, прости всех нас, грешных и заблудших, но обязательно страдающих и жаждущих любви. Прости нас, если можно, и дай нам частицу Твоего терпения  и Света. Господи! Спаси нас и сохрани!

Водитель автобуса высадил нас на автовокзале Нетании, несмотря на указание гида развезти нас по местам дислокации. Мы впятером взяли такси, шестидверный длинный «Мерседес», и добрались до наших отелей.

Заспанный портье вместе с ключами от номера протянул мне факс от местного представи­теля турфирмы Миши. А сообщал тот, что меня в 14-00 у входа в отель будет ожидать автобус, который и довезет меня до аэропорта. Заглянул в обратный билет и обнаружил, что мой самолет отлетает в 8-00. Кажется, эти ребята пытались сорвать напоследок мой отлет домой... «Это чтобы в прелесть не впасть».

Позвонил по домашнему телефону Мише, — в ответ длинные гудки. Вспомнил, что сегодня «шабат», когда иудеи даже свет не включают дома, чтобы не замараться грешной работой. Господи, помилуй. Только в два часа ночи он снял трубку, и я сообщил, что мой отъезд на грани срыва. Он, как всегда, вежливо извинился и через полчаса перезвонил. Сказал, чтобы я в 4-00 утра с вещами стоял у отеля. Глянул на часы 3/4 спать мне осталось полтора часа.