Летящий с ангелом

Ночью я несколько раз просыпался от мощного храпа брата, вольготно раскидавшего длинные конечности, как по своей детской, так и по моей взрослой кровати. Проснувшись, я выходил на балкон и слушал рокот ночного Каира. Он шелестел, постанывал и бибикал. Иногда раздавались крики людей и четвероногих. Звезд на блеклом сероватом небе видно не было.

Утром следующего дня нас повезли в район Старого Каира. Вышли из автобуса рядом с наземной станцией метро. С чувством глубокого удовлетворения мы отметили, что вагоны метро наши, мытищинские.

Гид собрал нас и повел в христианскую церковь, «одну из самых древних в мире», как он сказал. Она была «висячей» ― ее построили над водоемом на сросшихся корнях деревьев. Таким образом древние строители добились ее неприступности — кругом глубокий ров с зеленой водой. Церковь аккуратно отреставрировали. В храме стояла благоговейная тишина, гид перешел на шепот. Некоторые наши туристы и я, в том числе, купили свечи и поставили их в песок перед древней иконой Пресвятой Богородицы. От иконы исходило какое-то тепло, оно согревало изнутри и обволакивало снаружи облаком. Я постоял в этом чудодейственном облаке, попросил у Божьей Матери здоровья всем моим родным и близким, а дорогим покойникам — Царствия Небесного. На душе потеплело, и это тепло сохранялось весь день.

Потом нас повезли мимо древнего кладбища, где прямо на могилах стояли жилые домишки. Отсюда, как объяснил гид, пошло выражение «город мертвых». Дальше мы посетили громадную мечеть. У входа мы оставили обувь и дальше ходили босиком по коврам. Внутри сооружения сидели семьи египтян, взрослые молились, дети бегали и выпрашивали деньги у туристов. За воротами мечети на смотровой площадке все защелкали фотокамерами: здесь открылась панорама Каира в серо-коричневых тонах с минаретами, небоскребами, лачугами и густым смогом. «Быстрей на море!» — требовала сущность отдыхающего. Но наш словоохотливый гид объявил о предстоящем посещении восточного базара. В автобусе уютно гонял прохладу кондиционер, «видик» показывал драму, а за окнами плавилась жара, шумела пестрая толпа и висел дым от тысяч автомобилей.

Минут десять ходили по зазывающим торговым рядам, как вдруг увидели вход в ресторанчик — и скрылись туда, как в убежище от обстрела. Там нас встретили уютная прохлада, сытные ароматы и томная музыка. Принесли большие куски рыбы на тарелках-блюдах. Уставили стол десятком плошек с гарнирами: овощи, рис, соусы, маслины. Мне досталось блюдо под названием «йогуртсалат» — тертые огурцы в простокваше. (Я вспомнил деда Щукаря. Увидев занемогшую старуху, он почувствовал себя хозяином в доме и вместо предложенных ему огурцов и кислого молока потребовал мяса и побольше. Тут бабка встала во весь рост, повела могучим плечом и мигом восстановила порочный матриархат.) В завершение трапезы нам предложили омыть персты в теплой воде с лимоном.

Вернулись в толчею базара уже в благодушном настроении. Валера шел чуть впереди, взяв на себя натиск липучей толпы. Остановились мы рядом с бронзовыми изделиями, блиставшими на солнце. Я запечатлел друзей на этом выигрышном фоне, а торговец спросил Валеру, не из Турции ли он. Валера обиделся и потащил нас дальше. Еще остановились мы у лавки с кожаными сумками и снова — фотография, и снова — вопрос к Валере, не англичанин ли он? Валера на этот раз на аборигена не обиделся, а великодушно отвесил ему комплимент, из которого следовало, что торговец бесконечно близок к истине. Потом он еще не раз вспомнит этого симпатичного торговца, каждый раз подчеркивая, как тонко он чувствует людей. Правда же, я все больше любил этого парня, «приновевшего», но в глубине души все еще русского!

Утром следующего дня мы очень серьезно позавтракали у обильного скандинавского стола, уставленного тремя десятками тазиков с едой. Затолкали багаж в автобус, разлеглись в креслах и тронулись в шестичасовой путь-дорожку в сторону вожделенного Красного моря.

С остановкой где-то посередине дороги для легкого ленча и туалета мы под заунывно-тягучую музыку и шутки неунывающего гида успешно добрались до Хургады — курортного городка у самого синего Красного моря. Раньше это был поселок вокруг советской базы с шахтами для ракет подземного базирования. Ракеты изъяли и построили среди пустыни курорт, протянувшийся вдоль берега моря. Мы ехали по гладкому шоссе, проложенному французами, мимо шикарных и не очень отелей, окруженных пальмами и олеандрами, а справа блистало и переливалось яркими красками самое богатое живностью море планеты Земля.