Летим в космос (сборник)

Наскоро попив чаю, Шеверов собрался уже было уходить, но вновь уселся на табурет возле окошка на кухне, снова задумался. Почему то вспомнилось, как однажды в споре самокритично признал вину космонавтов в том, что 50% стыковок космонавтов на орбите были неудачными. Согласился, потому что знал факты, а на следующий день руководство официально передало ему кипу вырезок из газет с сообщениями ТАСС, где в каждом случае неудача объяснялась исключительно техническими причинами. Забыли, что в период застоя и пресса наша работала застойно. Обидно конечно, что в результате и по настоящему профессиональные действия космонавтов тоже не находили отображения в наших газетах.

У того же Джанибекова было две аварийных стыковки, и оба раза он отлично справлялся с ситуацией. Малышев в процессе стыковки вовремя спрогнозировал отказ прибора, принял верное решение, и осуществил стыковку вручную.

Да, есть космонавты, которые тоже пытались в аварийной ситуации все же осуществить стыковку. Но недостаток знаний и уверенности, в момент принятия нужного решения, только усугубляли их положение. Последующие решения Центра управления полетом в таких случаях всегда были однозначными – срочное возвращение.

Не выполнил стыковку на орбите будущий генерал Береговой. У Шаталова во втором полете до процесса стыковки дело вообще не дошло. А в третьем полете Шаталов с таким усердием осуществил стыковку, что согнул стыковочную штангу. Пришлось срочно расстыковываться, да и то эта операция получилась не с первого раза. Но кто знает эти и другие детали многих полетов? Однако, космонавтов награждали, лелеяли. Разве что при явных ошибках вместо Героя Советского Союза иногда награждали орденом Ленина. Ведь если признать неудачу, то надо было кого то, может быть на самом верху, серьезно наказывать.

Все от нас кормились, а теперь отошли и ждут, что и мы сами начнем драку за власть. Только вряд ли дождутся. Мы соваться вперед не будем. Выждем. Сначала посмотрим, кто окажется наверху. Космонавтика это работа на будущее, и без нас, профессионалов, никому из власть имущих не обойтись.

Эта последняя мысль неожиданно придала ходу рассуждений Шеверова новое направление. Он зашел в кабинет, постоял возле полки с книгами, и, наконец, решившись, взял в руки свои мемуары о первом полете в космос, мысленно проследил за своей рукой, которая могла бы сделать надпись «Ларину на долгую память и с благодарностью за отличную подготовку к этому полету».

– Интересно, – подумалось ему. – Сколько их там, за стенами работает? Ведь по сути, ни с кем из них я не знаком. А народу дай только повод.

Шеверов еще раз прочел аннотацию к книге, в которой расхваливалась метода построения материала, его новизна и глубина анализа выполненных космонавтом работ на орбите и усмехнулся. «Пробить» книгу оказалось трудно. Но все же вот она издана. Он аккуратно полистал книгу, долго вглядывался в свою фотографию на титульном листе, затем медленно вынул из кармана авторучку и вновь задумался.

–Что ж, тебе все-таки написать мой неожиданный спаситель? На добрую память... Не годится... Спасителю от безмерно благодарного спасенного?... Ерунда какая. У меня таких спасителей тысячи. На фирмах, в Центре управления полетом, здесь. И каждый что-то делал, что-то устранял, в чем-то помогал. А мне теперь всех их искать и поименно благодарить?... С другой стороны. Это дань уважения коллеге в своем коллективе. Вот и пусть сами ищут способ его отметить. А в принципе все мои поездки и встречи это и есть, самая что ни на есть, раздача долгов. И порой нелегкая раздача. Правда, может быть, она не всегда по адресу. Но ведь не я эти адреса определяю... Ну, ладно. Хватит! – Оборвал вдруг Шеверов свои рассуждения. – А то так нафилософствуюсь, что действительно начну признавать себя должником, а то и банкротом. Я родителей и профессию космонавта не выбирал. Они сами меня нашли. Да и не мальчик я бегать извиняться после каждой ошибки! Перетерпит. А повод поощрить его найдется.

Шеверов аккуратно поставил книгу н место, медленно повернулся и тяжело, как будто нес на плечах непосильный груз, вышел из квартиры, и стал спускаться по лестнице, почти автоматически переставляя ноги и выбирая путь.

На душе было муторно, как после перепоя. В желудке побаливало. Заныло в груди.

Но! Решение Шеверова было твердым! Менять его именно Сегодня он не собирался.

Когда ни будь. Может быть. Возможно, даже завтра. Возможно... Он сам попросит автограф у своего инструктора или у того же Ларина. И все же... Все же, это будет завтра! Завтра, но ни в коем случае не сегодня.

РЕШЕНИЕ Рассказ

Время перестройки обрадовало Гаврилина, командира экипажа космического корабля «Ветер». Подумалось, что легче теперь будет решать некоторые спорные вопросы. Но тут же пришла и ядовитая мысль. Люди то не поменялись на своих местах, и мысли их остались прежними. Так за счет какого же потенциала будут решаться вопросы, поставленные перестройкой.