Летнее безумие

— Луиза, черт побери, откуда мне все это знать? Ты писательница, прокручиваешь в уме вопрос за вопросом, пойди и выясни.

— Ну ладно, не злись. Так или иначе, нам лучше пойти пообщаться с гостями.

— М-м-м, погоди-ка, а ты спросила Дэнни, где она провела последнюю ночь?

— Нет. А ты?

Сара покачала головой.

— Ты что, не знаешь Дэнни? Она обожает свои маленькие тайны, — сказала Луиза, увидев, как смеется Дэнни, разговаривая с какой-то гостьей.

— А как ты думаешь, когда мы пойдем ужинать? — спросила Сара. — Я хочу есть.

— Вам повезло, — засмеялась Консуэла, незаметно приблизившись к ним. — Прошу вас в столовую.

Обед, или, как назвала его Консуэла, легкий ужин, был накрыт в главной столовой, расположенной сразу за холлом. Четыре высоких французских окна выходили на террасу, так что сейчас отсюда был виден солнечный закат, сад и бассейн. В столовой курились спирали антимоскитных свечей, а с потолка струился мягкий свет люстр, Консуэла сидела во главе стола, по правую руку от нее — Дэнни, а Оливия Вудроу — по левую. Луиза уселась напротив Консуэлы, между Сиреной Удэлл, женой бельгийского банкира, и Каро Рубэн из косметической фирмы Рубэна. Сара — между Сиреной и дамой, чье имя она от смущения никак не могла вспомнить.

Атмосфера была легкой и непринужденной; дамы, очевидно, хорошо знали друг друга, и Луиза с интересом наблюдала за ними. Никогда еще она не была в обществе столь богатых и респектабельных людей. Она слегка улыбнулась, подумав, в какой восторг пришла бы от всего этого Марси Нэйм Дроп. Но больше всего удивило Луизу то, что она не заметила ни в одной из дам и тени снобизма, а их теплое отношение к Консуэле казалось трогательным. Ее судьба явно вызывала у них сочувствие. Все это не проявлялось открыто, но словно витало в воздухе. Что можно сказать о Консуэле, размышляла Луиза. Она несомненно скрывает какую-то тайну. Лицо ее было печальным, даже когда она улыбалась. Разговаривая с ней перед ужином, Луиза уловила во взгляде Консуэлы беспокойство, боль или гнев, но может быть, это только показалось ей. Богатая фантазия не раз подводила Луизу.

— Она очень красивая, правда? — прошептала Каро с сильным испанским акцентом.

Луиза удивленно повернулась к ней, но сразу же догадалась, что Каро заметила, как внимательно она смотрит на Консуэлу.

— Да, очень. А вы давно ее знаете?

— Да, уже много лет. Я знала ее мужа. Он был очень добрый человек и беззаветно любил ее.

— А от чего он умер? — спросила Луиза.

— От сердечного приступа. Консуэла тяжело пережила его смерть, так любила его. После этого ее жизнь круто изменилась. Произошло столько ужасных событий.

— Каких? — не удержалась Луиза.

— Тише. — Каро приложила палец к губам. — Здесь не следует говорить об этом. Консуэла хочет все забыть.

— А у нее остались родные?

— Нет, теперь у нее нет семьи. Все умерли, она совсем одна. Здесь, с этими молодыми людьми, она создала некое подобие семьи. Она очень привязана к своим мальчикам, и они к ней. С ними она счастлива.

Бросив взгляд на Консуэлу, Луиза увидела, что она смеется. Один из ее мальчиков, Фредерико, что-то шептал ей на ухо, и уже не впервые за вечер Луиза заметила, какие доверительные, неофициальные отношения у Консуэлы с обслугой. В этом не было ничего недостойного. Нет, это ничуть не похоже на Мессалину и ее рабов, удовлетворяющих ее похоть, как предполагали Дэнни и Сара по дороге сюда. Луиза видела, как Консуэла повернулась к Дэнни, пересказала ей шутку Фредерико, и они обе рассмеялись.

Каро обратилась к Розалинд, сидевшей по другую сторону стола, а Сирена слушала свою соседку. Луиза подняла бокал и задумчиво посмотрела в окно. Увидев роскошную машину, она рассеянно проследила, как она подъехала к стоянке. Из нее вышел мужчина, бросил ключи Карлосу и исчез за углом. Он был слишком далеко, и Луиза заметила лишь властную осанку. Кто бы это мог быть?

Один из мальчиков наполнял бокал Сары. Бог знает, который по счету, но Сара здорово развлекала своих соседок.