Летнее убежище

Джордж понятия не имел, почему ему должно хватить десяти минут. Может, подумал, что именно столько времени у него уйдет на поиск любимой женщины и на то, чтобы вручить ей свою судьбу. И по истечении этих десяти минут станет понятно, придется ли ему уезжать или он останется с Джейн.

Вот так легко и просто.

Чуть дальше хрипло залаяла какая-то дворняжка. Где-то хлопнули дверью. Джордж расправил плечи и пошел по заросшей тропинке к переднему дворику. За окном в комнате он увидел пожилых супругов, вероятно, тетку Джейн с мужем. Рядом сидела Джейн и третья женщина, скорее всего, мать Джейн. В последний раз он видел ее летом 1944-го. И сейчас едва узнал — седая, с тупым, неподвижным лицом, она что-то вязала, и спицы так и мелькали в ее руках, как будто от скорости вязания зависела ее жизнь. Все собрались вокруг высокой консоли, на которой стоял радиоприемник с поблескивающей янтарным светом панелью настройки. Из него доносился голос Уолтера Уинчелла, ясно слышимый через открытое окно.

Джорджу захотелось тут же выдернуть Джейн из всего этого убожества, унести ее в другой, светлый и благополучный мир.

Их ожидал Париж, но было одно препятствие. Она сказала, что с Чарльзом все кончено, но ни разу не сказала, что сама его любит. Сейчас все должно было выясниться, раз и навсегда.

Внезапно ему стало стыдно за свой роскошный йельский пуловер. Он стянул его и накинул на плечи. Затем решительно постучался в дверь домика. Он молился, чтобы дверь открыла Джейн, но ему не повезло. Дверь широко распахнул муж ее тетки, и Джорджа обдал сильный запах лука.

Это был крупный мужчина с отвислым животом, с небритым, но красивым, хотя и грубым лицом. На нем были рабочие брюки и нижняя рубашка с засунутой в рукав пачкой сигарет «Лаки страйк».

— Да?

— Меня зовут Джордж Беллами, я пришел, чтобы увидеть…

— Он пришел ко мне, дядя Билли, — прервала его Джейн, выйдя на крыльцо. — Мы постоим на крыльце.

— Что ж, ладно. — Он хмуро посмотрел на Джорджа. — А я подумал, что вы из тех парней, что ходят от дома к дому, несут, понимаешь, слово Божье.

— Гм, нет, сэр.

Мужчина кивнул и вернулся слушать радио.

Сдерживая желание немедленно схватить Джейн за руку и увезти отсюда, Джордж сказал:

— Я пришел объяснить свое поведение.

— О чем ты, Джордж?

Уединиться было негде, и они присели на ступеньку. На улице шла своя жизнь: родители звали детей домой, лаяли собаки, из окон доносился грохот и звон посуды, раздраженные и злобные крики семейных скандалов. Во дворах валялись небрежно брошенные ребятами велосипеды.

— Ты прибежала ко мне, провела со мной ночь и считаешь, что нам не о чем говорить?

— Я считаю это ошибкой, которую я сделала, поддавшись минутному настроению и испугу. Я действительно думала, что навсегда потеряла Чарльза. Мне не к кому было обратиться, кроме тебя. Я только хотела поговорить с кем-нибудь.

— Мы с тобой занимались не столько разговором, сколько кое-чем другим. — «Пожалуйста… не надо… останавливаться». Он так же ясно слышал ее голос, произносивший эти слова, как радио в ее доме.

— Это… Это вышло случайно… Я сама не знаю, как это случилось… Я слишком много выпила и плохо соображала. Мне было так тяжело… Я не знала… Не ожидала…

— Вздор! — взорвался он. — Ты пришла ко мне, зная, как я к тебе отношусь, зная, что я все еще…

— Нет. Я не знала, что ты ко мне испытываешь какие-то другие чувства… помимо презрения. Его ты никогда от меня не скрывал.

— Тогда зачем ты ко мне пришла?

— Потому что Чарльз тебя очень уважает, считается с твоим мнением. Я думала, что ты поговоришь с ним, убедишь его передумать.

— Нет, ты все знала! — заявил он. — Пьяная или трезвая, но ты знала, Джейн, что мое сердце полно тобой. Не отрицай этого.

— О, Джордж! — По ее щекам покатились слезы.

— Ты тоже это чувствовала, я знаю!

— Но…

— Замолчи и слушай! Еще не поздно. Меня пригласили на работу в Париже. Я приступаю к ней уже в следующем месяце, сразу после окончания колледжа. Мы поедем с тобой в Париж, поселимся в старомодной квартире на Рив-Гош. Это будет… Понимаешь, это будет не жизнь, а просто мечта!

Она разгладила на коленях платье и огляделась вокруг.

— Чья мечта, Джордж?

— Наша, глупенькая! Это же Париж, представляешь? Кто не мечтал жить в Париже?

— Что ты можешь знать о моих мечтах? — с горечью сказала Джейн. — Я не поеду с тобой в Париж. Я никуда с тобой не поеду. — Она повела вокруг рукой. — Вот мой мир, моя жизнь и судьба. Мне нужно ухаживать за мамой, а летом помогать отцу в лагере. Как я буду все это делать, если уеду в Париж?

— Мы что-нибудь придумаем, найдем решение…

— Ничего мы не придумаем, — сказала она. — Как ты не понимаешь? Кроме меня, у мамы с папой никого нет. Сколько бы денег у тебя ни было, ты не можешь «придумать» им другую дочь.

— Тогда я откажусь от своих планов на работу в Париже. Хочешь, я перееду сюда, в этот дом! — заявил он. — Джейн, я люблю тебя! Я на все готов, чтобы быть с тобой. — Он сунул руку в карман брюк и с волнением сжал там маленькую коробочку.

— Замолчи! — резко заявила она. — Ты любишь меня не больше, чем я тебя.