Летняя королева

Толпа двинулась вперед, чтобы получить кресты из рук монахов, которые привезли их целыми кипами для раздачи – их вышивали в монастырях по всей стране, и на какое-то время воцарилась безумная суета. Людовик и Алиенора отдавали кресты в жадные вытянутые руки, пока ни одного не осталось. Люди разошлась по палаткам и гостиницам, некоторые воспользовались затишьем, чтобы помолиться в церкви и принести новые клятвы. Возвращаясь в гостевой дом, Алиенора увидела, что многие, сидя на траве и орудуя иголкой и ниткой, нашивали кресты на плащи и рубахи. Кто-то стучал в барабан и громко распевал песню.

Qui ore irat od Lovis
Ja mar d’enfern avrat paur
Cars s’arma en iert en pareis
Od les angles de nostre Segnor.

Алиенора подавила желание высмеять слова. «Тот, кто отправится в поход с Людовиком, может не бояться, ибо его душа вознесется в рай и будет жить среди ангелов, рядом с нашим Господом». Вот уж действительно достойный настрой, но если они и попадут в рай, то, как подозревала Алиенора, это произойдет лишь потому, что Людовик удерет, бросив их всех на погибель. Теперь ей оставалось одно – продержаться до Антиохии, где ее ждали убежище и защита родного дяди.

Глава 25 Пуату, осень 1146 года

Как хорошо было снова оказаться в Пуатье, пусть даже на короткое время. Алиеноре казалось, будто ее тело обвязали веревкой, причем так туго, что она едва дышала. Теперь же, внезапно, кто-то потянул за конец веревки и освободил ее от пут, завертев Алиенору юлой, так что от восторга кружилась голова.

Золотистое солнце проглядывало сквозь листву, окрашивая кроны каштанов и дубов оттенками осени. Небо было ясное, отчаянно-голубое, стояла идеальная погода для путешествия, которое она предприняла с Людовиком, объезжая свои владения, чтобы заручиться поддержкой для крестового похода. Король Франции сосредоточил свои усилия на церквах и аббатствах. Алиенора разговаривала с вассалами, призывая их помочь в освобождении Эдессы и Раймунда Тулузского, единственного здравствующего взрослого родственника по прямой линии герцогов Аквитании.

Петронилла путешествовала с сестрой в ее свите и больше не куксилась – все признаки мрачного настроения исчезли под влиянием теплого южного солнышка. Ее смех громко звенел, когда она затевала, как ребенок, шумные игры, чем заново покорила Рауля. Супруги беспрестанно целовались по всем углам, как парочка возбужденных подростков. Однажды ночью, не в силах заснуть, Алиенора отправилась на прогулку и застала их в саду под луной, когда они занимались любовью. Петронилла обхватила ногами Рауля, и они подстегивали друг друга словами, более уместными в портовом борделе. То был настоящий шок: непотребное зрелище, но была в нем мощь и, как ни странно, красота. Алиенора ушла на цыпочках, никем не замеченная, испытывая тоску и даже печаль. Отношения Рауля и Петрониллы, быть может, скоротечные и неидеальные, но зато настоящие.

Королевская чета прибыла в Тайбур, и там Алиеноре оказали почести вассалы Шаранты. Жоффруа де Ранкон опустился перед ней на колени, принес присягу и поклялся, что поведет воинов Аквитании с честью и защитит ее ценой своей жизни на пути в Антиохию.

Алиенора подняла вельможу с колен и милостиво поцеловала, вдохнув теплый запах его кожи.

– В таком случае мне действительно ничего не грозит. – Понимая, что они с Жоффруа проведут в тесной близости много месяцев, она испытывала легкое удовольствие, смешанное с дурным предчувствием.

Алиенора и Людовик объезжали владения, чтобы собрать денег и войско для похода. Они добрались до Бордо, откуда вернулись в Пуатье. Туда же прибыл Жоффруа Анжуйский, пожелав выразить свое почтение. Алиенора почувствовала проблеск интереса, когда он попросил аудиенции. Последний раз она видела графа Анжу на своей коронации, вскоре после свадьбы, будучи почти ребенком. То, как он тогда смотрел на нее, наполняло сердце радостью и страхом. Сейчас же она обрела опыт и уверенность, стала такой же, как граф, и точно знала, как с ним держаться.

В предыдущий раз он прибыл засвидетельствовать свое почтение молодому королю Франции как вассал. Дерзкий лис Анжу кружил среди придворных, готовый ухватить любой шанс, что подвернется на пути. Благодаря военному упорству и доблести он теперь правил всей Нормандией, и с его авторитетом и властью приходилось считаться.

– Думаешь, он приехал, чтобы примкнуть к походу? – поинтересовалась Петронилла, пожирая его глазами.

– Сомневаюсь, – выдавила из себя Алиенора. – Его супруга сейчас отстаивает свои права на Англию, и он участвует в этой борьбе. Только недавно он захватил Нормандию, а игрок он слишком дальновидный, чтобы отказаться от своих завоеваний.

Петронилла расцвела улыбкой:

– Мне кажется, его ответ прозвучит уклончиво.

– Я тоже так считаю, – согласилась Алиенора.