Летняя практика

— Ты что — сдурел? — припечатал элвар Лютика. — Ты себе хоть представляешь, сколько церемоний надо развести для визита одного короля к другому? А так все чисто. Забрали мы вас — и забрали, кому какая разница зачем…

— Не понял? — Эвин хоть и был наслышан от нас про элваров, но не слишком много. — А зарядка амулетов? И заклинания?

Реллон захохотал так, что у кареты чуть стекла не вынесло.

Кот зашипел — и элвар покосился на него.

— Зверь тот самый? Ради которого двенадцать негодяев-магов и тридцать нанятых убийц зверски изуродовали ни в чем не повинного аристократа?

— Это он сам рассказал? — хихикнула я.

— А то ж! — подтвердил элвар с ехидной улыбочкой. — Думаю, дней через десять число негодяев увеличится еще раза в два. Ворвались, обездвижили, связали… человек десять он покромсал, но остальные все-таки его одолели и надругались особо извращенным образом.

Парни заржали.

— Какие мы грозные стали. Вам, кстати, в посольстве котик не пригодится? Он хороший…

— Не знаю. Но миска молока у нас точно найдется. А насчет амулетов… Ты что — и правда поверил в эту чушь?

— Чу-ушь?

— А то! Просто ваш Буздюк никогда не отпустил бы вас на выходные к нам. А так — заплатим ему пару золотых — и наслаждайтесь жизнью, сколько влезет. Только потом стонать покрасивше не забывайте. И клясть элварионских кровопийц.

— Тоже мне, нашелся кровопивец, — фыркнула я.

— А что — непохож? Я так старался! Вот и торгуйся за вас, паршивцев! Зато, Ёлочка, ты мне теперь крупно будешь должна.

— Это еще почему?

— Потому что его величество придумал замечательную вещь. Каковы ваши шансы получить хорошую оценку от Буздюка?

— Ниже плинтуса. Так что можно и не стараться. Будет первая моя плохая практика.

— Э, нет. Он же должен вам дать характеристику, так? И лично являться в Универ он не будет?

— Нет, конечно. Передаст запись — и все.

— Ну так у вас есть замечательная запись, где он вас расхваливает на все лады. Что вам еще нужно? Подмените в нужный момент — и все.

Я взвизгнула от восторга и кинулась на шею элвару.

— Реллон, лапушка, солнышко, заинька, так ты все записывал?

— Ты же сама вручила его величеству записывающий амулет… Грех было не попользоваться. И я даже отдам его тебе при одном условии.

— Всего одном? Каком?! Я заранее согласна!

— Попробовала б ты не согласиться, тебя бы эти товарищи загрызли, — ухмыльнулся элвар. — А условие простое. Не называй меня больше заинькой!!

* * *

Тёрн ждал нас в гостиной посольства. Я влетела в комнату и с разбегу повисла у него на шее.

— Клыкастик, как я по тебе соскучилась!!!

— Ёлка моя колючая!

Элвар подхватил меня на лету и подбросил высоко в воздух, потом поймал и крепко стиснул в объятиях.

— Я скучала, — на остатках воздуха выдохнула я.

— Я же обещал приезжать на выходные!

— Просто Буздюк никогда нас не отпустил бы. Тем более — погулять с друзьями.

— Знаю. Пришлось идти окольным путем. Но все к лучшему. Реллон, ты все записал?

— Обижаешь, твое величество, — фыркнул элвар, одной рукой аккуратно отцепляя от камзола амулет, а другой придерживая кота. За время поездки животное отлично освоилось с элваром и прекрасно себя чувствовало у него на руках. Даже слезать отказалось. — Держи. Чем займемся?

— Ты сейчас определишь зверя на постой и присоединишься к нам.

— К вам?

— А мы все отправляемся купаться в море. Корзинки с едой уже собраны?

— Так точно, — вылез Керрон. Я помахала ему рукой.

Керрон получил свое место после гибели Эстанора, и мы уже успели сдружиться с беспокойным и веселым элваром. Впрочем, беспокойным он выглядел только для посторонних. Я уже успела понять, что если речь идет о безопасности его величества, то большей собранности не найти во всей армии США. И даже привычка вертеть в руках какую-нибудь мелочь — чаще всего два каменных шарика — оборачивается не нервозностью, а смертельной опасностью для противника. Потому что таким шариком улыбчивый элвар вполне мог пробить противнику череп.

Сдружились мы в тот момент, когда элвар понял: я сделаю все, чтобы защитить Тёрна. И приволок мне штук сорок разных безделушек: шарики, звездочки, какие-то фигурки животных — одним словом, радость школьника. Я неделю сидела, зачаровывая их на скорость, пробиваемость, неизвлекаемость и прочие приятные вещи. Для активации требовалось прямое попадание в противника. Над этим пришлось поработать, но в итоге…

Даже небольшая фигурка — смешно взглянуть! — морковки из голубого хрусталя, которую он сейчас небрежно подбрасывал в воздух левой рукой и ловил то за острый носик, умудряясь ничего не разбить и не отломать, то за хвостик, была зачарована на скорость, пробиваемость и разрыв. Стоило ей попасть в мишень — и хрусталь разлетелся бы тысяч на пять осколков. Вытаскивать замучаешься.

Керрон был этим очень доволен. И особенно — глубокой тайной, в которой мы все это проделывали.