Летние истории

И тут Айдзава рассказал, что они с Дзэн договорились: как бы ни развивались их отношения дальше, они никогда не будут заводить детей.

— Мы с ней познакомились благодаря статье в газете.

— Статье про AID?

— Да. Там было интервью с Дзэн, анонимное, хотя не то чтобы она скрывается — она же рассказывает о своем опыте на собраниях и семинарах. Я тогда еще даже не подозревал, что это называется AID, и вообще о донорстве спермы практически ничего не знал, просто был в растерянности… Прочитал эту статью и решился написать в редакцию. Так мы встретились с Дзэн, и она пригласила меня в это общество.

По словам Айдзавы, Дзэн поддержала его в очень непростое время. В подробности он не вдавался, только упомянул, что, кроме всего прочего, ему тогда пришлось расстаться с девушкой, с которой он встречался.

Я ответила, что у меня однажды тоже был молодой человек, с которым мы встречались со старшей школы. Поколебавшись, я рассказала и о причине нашего разрыва. Что во время секса я чувствовала себя такой несчастной, что хотелось умереть. Что я старалась себя перебороть, но все было зря. Что с тех пор во мне так и не открылось желаний такого рода и сейчас я тоже совершенно не ощущаю необходимости в чем-то подобном. Но иногда думаю, что это, наверное, странно. Айдзава молча слушал. Я заговорила о своем желании иметь ребенка. Что понимаю: если смотреть на ситуацию реалистично, у меня и партнера нет, и заняться сексом, как нормальные люди, я не могу, и финансовое положение не позволяет мне стать матерью. Но пару лет назад я поняла, что хочу ребенка, и с тех пор постоянно об этом думаю.

— Что вы имеете в виду? — уточнил Айдзава. — Вы хотите его растить? Или именно родить? Или, может, забеременеть?

— Я много об этом думала, — ответила я. — Мне кажется, я хочу с ним встретиться: это слово включает в себя все, что вы назвали.

— Встретиться… — осторожно повторил он.

Я задумалась, но точнее объяснить не смогла. Почему я хочу встретиться со своим ребенком? Что значит для меня иметь ребенка? Как я себе это представляю? Как об этом рассказать? Я сумела лишь кое-как объяснить Айдзаве, что для меня крайне важно встретиться с этим неведомым мне человеком. Затем я рассказала, что в конце прошлого месяца попыталась зарегистрироваться в зарубежном банке спермы «Велькоммен», но, видимо, что-то напутала при регистрации, потому что, сколько я им ни писала, мне не отвечают. Я призналась, что понятия не имею, что мне делать дальше. Может, с учетом моего возраста, стоит заморозить яйцеклетки? Прикрывая рот влажным полотенцем для рук, я говорила и говорила — о своих чувствах, о событиях, перескакивая с одного на другое. Айдзава только молча кивал в знак того, что внимательно меня слушает.

— В первый раз, когда у меня на глазах умер пациент, — произнес он, когда я закончила, — я был еще ординатором в гематологическом отделении. Двадцатилетняя девушка с лейкемией. Веселая и очень стойкая. Звали ее Норико. Мы ее ласково называли Нори. Она очень любила свою маму. Когда становилось получше, рассказывала нам о своей жизни. Со средней школы она ходила в драмкружок — в старших классах они даже заняли второе место на национальном конкурсе. Хотела стать сценаристом. Говорила: «У меня в голове столько идей! Чтобы их все воплотить, понадобится лет тридцать как минимум». И вся прямо светилась от радости. Интересная была девочка, умная. Ей сделали пересадку костного мозга, и вдруг началось сильнейшее отторжение, пришлось подключить ее к ИВЛ. Перед тем как вколоть ей седативный препарат, я сказал ей: «Нори, сейчас ты ненадолго уснешь, ладно? Увидимся, когда проснешься». Она ответила: «Да, хорошо», и это стало последним, что я от нее услышал…

— Она больше не проснулась?

— Нет, — произнес Айдзава. — Через некоторое время я встретил ее маму. Там же, в больнице. Она хорошо держалась, сказала, что была готова к такому исходу. А потом вдруг говорит: «Что же мне теперь делать с ее яйцеклетками…»

— Яйцеклетками?

— Да. У молодых пациентов перед лучевой терапией или химиотерапией часто берут яйцеклетки или сперму и замораживают на будущее — то, о чем вы сейчас как раз говорили. Это делается на случай, если после выздоровления они захотят иметь детей. И Нори тоже воспользовалась этим вариантом. Но она умерла, и остались только эти яйцеклетки… Ее мама очень хорошо держалась — несмотря на такое горе, бегала по врачам, медсестрам, благодарила всех. Но потом, когда мы остались наедине, она заплакала и стала спрашивать, может ли она с помощью этих яйцеклеток снова родить себе Нори.

Я молчала.