Летние истории

Поначалу я испугалась, что, сбежав из зала, пропустила что-то важное, и теперешний эмоциональный всплеск, или альтернативное мнение, или я не знаю что — это лишь продолжение начатого там шоу. Либо прозаику решила закатить шуточный скандал какая-нибудь старая знакомая. Но ни то ни другое не подтвердилось. Женщиной, бросившей ему вызов, оказалась писательница Рика Юса, с которой Сэнгава уже успела меня познакомить. И это явно не было ни продолжением спектакля, ни дружеской шуткой.

После нескольких секунд гробового молчания, когда вдруг стали слышны голоса из-за других столиков, один из сидевших за нашим столом произнес: «А кстати…» — и сменил тему. «И не говори!» — горячо поддержал его другой, вызвав общий смех. Прозаик молча пил вино. Конечно, в воздухе некоторое время висела такая неловкость, что внутри меня все вопило. А впрочем, Рёко Сэнгаве на подобной вечеринке как-то вообще влепили пощечину. Может, в писательских кругах это обычное дело, вроде обмена любезностями? Но мы же не в подворотне на Сёбаси… В общем, у меня было много вопросов. Я молча пила свое пиво, с замиранием сердца наблюдая за обстановкой, но спустя несколько минут за столом воцарились мир и спокойствие, будто никакого инцидента с прозаиком и в помине не было.

Сэнгава заказала еще пива и, когда ей принесли новую кружку, кивнула соседке Рики Юсы и поменялась с ней местами. Вскоре Сэнгава с писательницей уже хохотали вовсю. Я ковырялась палочками в пиале с жареными потрохами, время от времени поглядывая на старого поэта. Он сидел, приоткрыв рот, оцепеневший, как персонажи египетских фресок, и, судя по всему, крепко спал. Когда я встретилась взглядом с его лысым издателем, тот снова мне кивнул — все под контролем, обычное дело. Я тоже кивнула ему в ответ.

Банкет подходил к концу. Я с опозданием заметила, что говорливый прозаик уже испарился вместе с издательницей. Остальные тоже засобирались по домам.

— Нам по пути, давайте вместе поедем, — предложила Сэнгава.

Рядом с ней стояла Рика Юса. Как выяснилось, она жила в районе Мэгуро, недалеко от станции Мидоригаока, так что мы спокойно могли взять одно такси на троих.

Сэнгава уселась впереди, рядом с водителем, мы с Рикой сзади, причем я — слева, поскольку мне надо было выходить раньше всех, на Сангэндзяе. Объяснив водителю маршрут, Сэнгава обернулась к нам:

— Рика, я, конечно, понимаю, что вы имели в виду, но…

— Да это все понимают, — засмеялась Рика Юса. — Он невыносимый тип. Куда ни пойдет, всюду заводит свою шарманку. И не он один! Большинство писателей-мужчин только и делают, что твердят как попугаи: пророчество, пророчество, я же говорил, я предсказывал. И что? Я за последний год это слышала примерно миллион раз. И ладно бы кто-то прочитал твою книгу и нашел в ней пророчество, нет, ты сам трезвонишь об этом направо и налево! А сегодняшнее сборище? Кому интересно слушать этих придурков? Ладно, черт с ними, с этими чтениями! Но этот тип! Он же в каждой бочке затычка: и в телевизоре, и в Твиттере разглагольствует на высокие темы, прямо святоша, а сам — дьявол во плоти! Вы в курсе, что из-за него редактор уволилась?

— Та молодая девушка? — откликнулась Сэнгава. — Слышала, конечно.

— Он, как только узнал, что в издательстве появилась симпатичная новенькая, сразу потребовал, чтобы ее к нему прикрепили. Вызывал ее по поводу и без, таскал с собой повсюду, велел приходить за рукописями к нему домой. Нормальные люди такие вещи по мейлу отправляют, придурок! В общем, все в одном флаконе — домогательства, злоупотребление статусом и моральное насилие. Девочка столько пережила, а ему хоть бы что — у него, видите ли, любовь. Псих озабоченный! Издатели тоже, конечно, хороши. Разорвали бы контракт с таким писателем — и дело с концом. А то он совсем берега потерял…

— Понимаю, понимаю, — вздохнула Сэнгава. — Но все же мне кажется, Рика, что вы перебрали с алкоголем. Что-то вы сегодня прямо в ударе.

Книг Рики Юсы я не читала, но имя ее, конечно, знала.

На вид она была чуть старше меня. Ее можно было по праву назвать популярной писательницей — ее произведения часто экранизировали, да и в книжных магазинах я не раз замечала стопки ее очередной новинки на самом видном месте. Еще я вспомнила, что несколько лет назад, получив премию Наоки[12], она пришла на пресс-конференцию бритая налысо и с младенцем на руках, чем произвела настоящий фурор.

Я тогда видела ее по телевизору. У нее были красивые глаза: изящный разрез, классические азиатские веки без складок. Но меня больше впечатлила серая толстовка, джинсы и кроссовки, а главное — голова, бритая почти под ноль. Даже короче, чем ежик. Будь Рика моложе, можно было бы решить, что она — студентка художественного вуза и это такой хеппенинг. А так — никаких подсказок. Я никак не могла понять, что она за человек, и это меня тревожило. Однако выбранный образ ей очень шел.