Летние истории

— Я с вами свяжусь, — пообещал он наконец. — Нужно встретиться еще, я хочу больше узнать о вас.

И, приподняв руку на прощание, перешел на другую сторону улицы.

14. Решительный шаг

Юрико Дзэн родилась в Токио в 1980 году и до двадцати пяти лет и вообразить не могла, что своим появлением на свет обязана AID. Интервью для того сборника она дала под вымышленным именем — об этом рассказал мне Айдзава.

Отношения у родителей Юрико Дзэн были плохие, и с раннего детства она росла в тяжелой обстановке. Мать изо дня в день говорила гадости об отце, отец все реже появлялся дома. Когда у матери была вечерняя смена в ресторане, за девочкой обычно присматривала бабушка, но иногда вместо нее приходил отец. И снова и снова приставал к собственной дочери. В детстве она никому не могла об этом рассказать, и даже теперь, в анонимном интервью, не стала вдаваться в подробности.

Когда ей было двенадцать, родители официально развелись. Девочка осталась с матерью и отца больше не видела. Но в двадцать пять лет узнала, что он болен раком и умирает, — от родственника по отцовской линии, который ничего не знал о ее отношениях с отцом. «Да, твои родители больше не вместе, но ты его единственная дочь, — сказал родственник. — Сходи к нему, попрощайся». Прощаться с отцом Юрико Дзэн не собиралась, но матери — с которой никогда не ладила и от которой съехала сразу после окончания старшей школы — решила об этом сообщить. Та в ответ только фыркнула: «Да тут и переживать не о чем — этот мужчина не имеет отношения ни ко мне, ни к тебе. Я не особо хотела детей. Но этот распсиховался, когда узнал о своем бесплодии. Потребовал родить ему ребенка, чтобы никто не догадался, чтобы никому даже в голову не могло прийти, что он бесплоден. Ну, в качестве доказательства. И я забеременела от спермы, которую мне предоставили в клинике. Так что я не знаю, кто твой отец».

Как и других детей, рожденных от доноров, Юрико Дзэн это известие погрузило в пучину отчаяния, в бездну персонального ада. Вспомнилось бесчисленное множество странных фактов, которые собрались теперь в единую логическую цепочку, и девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног, как рушится вся прежняя жизнь. Единственный плюс этого нового знания, по ее словам, заключался в том, что человек, домогавшийся ее, когда она была маленькой девочкой, не был ее отцом.

Закрыв книгу с интервью, я положила ее себе на грудь и стала разглядывать пятна на потолке. Юрико Дзэн. Хрупкая, белокожая, с россыпью веснушек на носу и щеках. Ее рассказ был не слишком подробным, и я понимала, что нет смысла додумывать что-то самой, но все равно невольно представила, какие ужасные вещи мог делать с маленькой Юрико Дзэн человек, которого она называла отцом, в доме, где ей некуда было спрятаться, и содрогнулась от одной этой мысли. Я постаралась как можно отчетливее представить себе Юрико Дзэн, какой я видела ее во время нашей единственной встречи в холле. Галактики на щеках. Ее молчание, ее пристальный взгляд после того, как я сказала, что думаю сделать AID. Я встала, положила книгу на полку и вновь откинулась на свое кресло-мешок.

Март подходил к концу. После того разговора мы с Айдзавой стали активно переписываться, а неделю назад, в субботу, вместе выбрались поесть рыбы и выпить пива. Айдзава предложил тот же самый бар, где мы с Риэ выпивали на Рождество. Когда я сообщила, что уже бывала там раньше, он ответил, что тоже захаживал туда вместе с Дзэн.

За едой мы делились тем, чем занимаемся в последнее время. Айдзава особенно интересовался моей работой, и я призналась, что около двух лет потихоньку пишу одну вещь, но мне уже давно кажется, что там все не так: и стиль, и структура, и вообще я разочаровалась в самом замысле, так что, может, лучше взяться за что-нибудь совсем другое.

— Писать одну книгу годами! — восхитился Айдзава. — Тяжело, наверное?

— Так и врачам тяжело. Есть же пациенты, которые подолгу лежат в больнице.

— И правда, — согласился Айдзава. — Для многих врачей именно такие пациенты становятся главными в их жизни. Но это не мой случай.

— Понимаю, вы же работаете по контракту в разных местах. Значит, у вас нет постоянных пациентов.

— Дело давнее, но, когда ко мне впервые прикрепили больного, я дико волновался. Предстояло составить план лечения, колоссальная ответственность. Зато как я был счастлив, когда мой пациент выздоровел!

— Вы его помните, того первого пациента?

— Да. У него была болезнь Паркинсона, и он лежал в специальном заведении для таких больных. Уже действительно только лежал, не вставал. Его перевели к нам в больницу с аспирационной пневмонией. Он очень мужественно боролся… да, он сделал все, чтобы выздороветь, и выздоровел. Не то чтобы это было поводом для особой радости, но тогда я подумал, что не зря выбрал профессию врача.

— А какая профессия у Дзэн?

— Работает в страховой компании. Тоже не на постоянной основе, так что, по сути, мы с ней оба фрилансеры.