Летние расследования

Вера с сыном жили тихо, скромно, практически незаметно для других. Андрей запойно работал, а его отдыхом был тот же компьютер. Вера после тридцати лет работы районным кардиологом ушла на пенсию. И тщательно скрывала даже от подруг, что наконец испытала настоящее, полное и ликующее счастье. Все, что ей нужно, – с ней. Если пока нет, то через какое-то время откроется дверь и прозвучит: «Ма, я пришел». А она свободна для того, чтобы делать жизнь сына по возможности удобной, уютной, теплой и устойчивой. Вера – человек чувствительный, неравнодушный, ей бывает очень тяжело от того, что вокруг столько горя и боли. Но в этот миг и в существующих обстоятельствах она завоевала свой шанс просто беречь и лелеять своего птенца, который только чужим кажется взрослым.

Вера с тоской и недоумением вспоминает первые годы своего вроде бы приличного брака. Два человека – ей чуть за тридцать, ему немного больше – решили связать свои судьбы по принципу «порядочного человека теперь трудно найти». Она врач, Николай – инженер на предприятии легкой промышленности. Вера очень старалась стать хорошей, правильной женой, торопилась родить. Муж никогда особенно не был влюблен в нее, но она ему явно нравилась. Он не пил, не курил, не интересовался другими женщинами. Достоинства Николая Вера себе и подругам тогда могла перечислять долго. Но сама вскоре поняла, что все то хорошее, что она могла бы о нем сказать, связано только с частицей «не». Не кричал, не бил посуду, не поднимал руку на нее – не, не, не… Так и жили, пока не стала практически катастрофой такая очевидность: этого человека просто нет рядом. Даже хуже, чем нет. Он торчит среди их с ребенком жизни как монумент отсутствия и равнодушия. Когда родился и стал расти сын, Вера ощутила безысходность их сосуществования с ужасающей остротой. Николай присутствовал в жизни жены и сына как физический объект, задача которого – изолироваться от них любыми способами. Муж приходил, молча ел и закрывался в своей комнате, надевал наушники и в то же время включал телевизор. Слушал, смотрел и совершенно не реагировал, когда Вера пыталась что-то ему сказать, о чем-то спросить, попросить. А когда появился Андрюша – все изменения в поведении Николая свелись к берушам. Так, чтобы ни один звук не пробивался наверняка. Он не хотел видеть ребенка, не мог слышать ни плач, ни смех. Этот объект, который не вписывался ни в какие представления Веры о семье, со временем становился все жестче и даже враждебнее. Не было ничего, что интересовало Николая, кроме собственного покоя и пищеварения.

Терпению Веры пришел конец, когда Андрюша заболел тяжелой формой кори. Ему еще не было четырех лет. Ребенок ужасно страдал, но уже тогда изо всех сил пытался терпеть, не плакать, не жаловаться. Вера хлопотала вокруг него, иногда всю ночь носила на руках, чтобы не оставлять малыша одного в пламени температуры, зуда, удушья. И один раз позвала мужа: попросила его подержать сына, пока она приготовит ему ванну. Муж посмотрел на нее непонимающе, пожал плечами и произнес:

– Положи его, в чем дело? Что я могу сделать? Ты же врач.

Воткнул беруши и ушел к себе.

Утром Вера проснулась после сорокаминутного сна с ясной головой. Там была одна четкая мысль: срочно разводиться и разъехаться, чтобы ее золотой ребенок не подумал, что холодное безмолвие их ледяного дома с маячащим силуэтом враждебно-безразличного отца и есть семейная жизнь. Чтобы его нежная душа не застыла на этом холоде нелюбви. Мальчик ведь в присутствии отца явно старается не подавать голоса и спешит спрятаться.

И она со всем справилась. Даже Коля был вполне доволен. За свою трехкомнатную квартиру Вера купила двушку и однокомнатную в старых девятиэтажных домах разных районов. Сама организовала переезды – сначала мужа. От благодарности, что он на все согласился, Вера даже грузчикам помогала таскать мебель в его квартиру. Отдала ему единственный холодильник и, конечно, телевизор.

Она только боялась спросить у ребенка, как он относится к перемене. Андрей вообще никогда ничего не говорил об отце. Да, собственно, что он мог бы о нем сказать? Но опасение у Веры было: мальчикам ведь нужен отец, так считается.

Их новое жилье, конечно, сначала казалось жутковатым: пришлось согласиться на запущенную кватиру, сто лет без ремонта – так дешевле. Они немного осмотрелись, притерпелись, Вера помыла пол, окна, приготовила вкусный ужин, сказала:

– Вот, сыночек, мы теперь с тобой вдвоем. Будем помогать друг другу, да?

– Да! – четко произнес Андрюша. – Хорошо как у нас.

И Вера побежала в ванную плакать от облегчения и счастья.