Летние учения

Живоглот как раз чуть пригнулся, растопырил рукокрылья, развернув когти, здорово напомнившие Жоану кестальские навахи, пригнул шею параллельно земле и, раззявив клыкастый клюв, пошел на паладинов, утробно клекоча. Тут Джулио, не в силах терпеть, сбросил ману, в последний момент сумев вложить ее в пламенную стрелу и даже как-то направить.

Пламенная стрела влетела прямо в раззявленную клювопасть и взорвалась там яркой белой вспышкой.

Бестия споткнулась, шлепнулась на широкую пернатую задницу, разбросав лапы, захлопнула клюв и помотала башкой. Тут же икнула, выпустив могучую струю пара, зашипела и, повозив кошмарными лапами по дерну, как-то собрала их в кучу и встала.

– Охренеть вообще, – только и сказал Джулио.

Не дожидаясь, пока разъяренная бестия ринется на кого-то из них, Жоан и Тонио одновременно сбросили на нее ману – Тонио сразу двумя пламенными стрелами, а Жоан – шаровой молнией. Стрелы ударили живоглота в бок, под рукокрыло и у основания бедра, молния расплескалась по правому плечу и рукокрылу. Он остановился, опять шлепнулся на задницу, завизжал, катаясь по влажной осоке. Перья от пламенных стрел раскалились, а молния все еще оплетала его сетью иссиня-фиолетовых змеящихся разрядов, издавая треск и вонь жженого волоса.

Жоан, не успев отдышаться, призвал святую броню на себя и, подскочив к живоглоту, рубанул ему мечом по бедру, ловко уворачиваясь и от рукокрыла, и от когтей на перепончатой лапе. Святая броня, конечно, защищала паладина не только от магических и мистических воздействий, но и от вполне физических, но любой удар, приходившийся по ней, сбивал сосредоточение и ослаблял ее. Четыре-пять ударов она могла выдержать, а потом ее придется как-то восстанавливать… если чудовище даст паладину на это время.

Тонио это тоже понимал, так что он сделал то же самое и занялся левым боком твари, рубя под рукокрыло. Только и успел крикнуть:

– Давай стрелу!

Кадет, которому и адресовался этот крик, расставил ноги пошире и, зажмурившись и глубоко вдохнув, принялся собирать рассеянную болотную ману. Он очень устал, причем не только духовно, физически это занятие выматывало тоже, особенно не слишком-то подготовленного. Однако деваться было некуда, так что Джулио совершил невероятное для себя усилие и таки за десять секунд успел натянуть маны столько, что почувствовал, как она давит ему на пузырь. Это, как говорили наставники, был верный признак того, что он заполнил себя до предела. Вот только предел у кадета был маловат… Джулио открыл глаза. Бестия уже успела сбить Жоанову броню и тот сейчас, ничем не защищенный, бешено размахивал мечом, отбиваясь от резких махов когтистого рукокрыла. У Тонио еще оставалась кое-какая защита, но и ему приходилось туго: уж больно вертлявой и ловкой оказалась бестия. Джулио поднял левую руку, сложив пальцы щепотью, и нацелился на голову живоглота. Но тут же вспомнил свою первую попытку и опустил руку ниже. И как только он выпустил стрелу, бестия вскинулась, выгнувшись, и изготовилась хватануть Жоана клювом за голову.

Пламенная стрела прошла под грудью чудища, раскалив перья, и влипла прямехонько туда, где у птиц расположена задница. Видимо, у живоглота в этом смысле анатомия ничем не отличалась, потому как он взвизгнул, подпрыгнул высоко вверх, мгновенно потеряв всякий интерес к паладинам, и задом скакнул к болотцу, опустив в него пылающее гузно. А у кадета от дикого переутомления подкосились ноги и он сел там где стоял, уперся руками в землю, тяжело дыша и глядя на визжащее чудовище, от которого вверх поднимались струи пара. Впрочем, живоглот не стал долго прохлаждаться, и, слегка остудившись, снова попер в атаку. Жоану, правда, хватило времени обновить святую броню, так что, когда бестия на него набросилась, паладина уже окутывало легкое белое сияние.

Жоан ударил острием меча бестию под клюв, где висел кожистый мешок, и пропорол его. Хлынула сине-зеленая слизь, чудовище заклекотало и замолотило рукокрыльями, явно желая разделать наглого паладина на лапшу. Тот еле успевал отбиваться. Тонио, воспользовавшись тем, что внимание бестии почти полностью переключилось на Жоана, зашел сзади и нанес сильный удар под основание левого рукокрыла, почти отрубив его. Бестия завизжала еще противнее (хотя казалось, что противнее уже невозможно), рукокрыло повисло на полоске кожи и одной жиле, и Тонио принялся рубить левую ногу, нанося удар по колену и отпрыгивая.

С правой стороны Жоан проделал еще пару дырок – в шее и боку, но, похоже, то ли живоглот уже не чувствовал боли, то ли эти раны ему не особенно мешали. Паладин пытался рубить шею бестии, но мелкие перья, отливающие тусклым металлическим блеском, там очень плотно прилегали к коже, создавая броню не хуже хорошей кольчуги.