Читаем Летний домик с бассейном полностью

Тут Юдит расплакалась. Я тяжело вздохнул. У меня совершенно не было на это времени. Мне надо домой, обсудить с Каролиной, что делать. Через несколько дней начнутся осенние каникулы и мы вчетвером отправимся самолетом в Лос-Анджелес. Я должен поговорить с Каролиной, не уехать ли нам чуть раньше, — но так, чтобы ни в коем случае не упомянуть разговор с Аароном Херцлом.

— Ты сказал, что никак не можешь держать меня рядом, Марк! — всхлипывала Юдит. — Что мы больше не должны видеться. Ты буквально так и сказал: «Слишком много всего произошло. И сейчас я никак не могу держать тебя рядом». Я просто ушам своим не поверила! Как ты мог быть таким жестоким! Ралф скончался всего лишь получасом раньше.

Я неотрывно смотрел на нее. Я не ослышался? Я всегда гордился способностью меньше чем за минуту увидеть, чт'o с человеком не так, но это мне даже в самых дерзких фантазиях казалось невозможным. Я смотрел ей в лицо. Помимо того что оно было залито слезами, на нем читалось главным образом недовольство. Подспудное недовольство, причем такое, с каким, собственно, иные люди рождаются на свет. Это недовольство не истребить ничем. Дорогие кофеварки, внимание, перестройка дома… недовольство ненадолго отступает на задний план, но тут как с протечкой на обоях: можно прикрыть ее новыми обоями, но со временем бурые пятна опять проступят на поверхность.

И ничего ведь особо не поделаешь. Можно чуть приглушить недовольство медикаментами, так называемыми веселящими таблетками, но в конце концов оно вернется, с еще большей силой.

Я знал, стереть недовольство с лица Юдит можно только инъекцией. И стереть навсегда.

Мне вспомнилась ее реакция на пляже, когда Ралф запустил котелок. Ее сетования на грохот вообще. Ее беспокойство по поводу залога, который квартирная контора может не вернуть. А затем вспомнилось то, о чем мне рассказывала Каролина. О Стэнли и Юдит у бассейна. Он всю ее облизал, сказала Каролина. В самом деле всю.

Теперь я знал, что надо делать. Встал, обошел вокруг стола. Положил руки на плечи Юдит. Потом наклонился, коснувшись щекой ее щеки.

Я ожидал тепла. Мокрой, но теплой щеки — только вот плакала она холодными слезами.

— Милая моя Юдит, — сказал я.

<p>52</p>

Мы сидели у бассейна. Вдвоем. Я и Юлия. Каролина с Лизой уехали в Санта-Барбару, решили пройтись по магазинам. Стэнли был в Голливуде, на обсуждении нового проекта. Эмманюель поднялась наверх вздремнуть.

Юлия лежала на животе на надувном матрасе, в тени пальмы. Я устроился в шезлонге, листал журналы, которые вынес из дома. Последние номера «Вога», «Вэнити фэр» и «Оушн-драйва». Издалека в самом деле долетал плеск океана, как и говорил Стэнли. Временами слышались и гудки поездов. Между домом Стэнли и океаном проходила неохраняемая одноколейная эстакада. Гудки поездов звучали иначе, чем год назад в гостинице городка Уильямс, — хотя, вполне возможно, я просто иначе их слушал.

Я посмотрел на Юлию. Может быть, она спит. А может быть, нет. У изголовья матраса лежал ее айпод, но наушники она не надела. В Нидерландах сейчас осень. Здесь же приходится сидеть в тени, потому что на солнце слишком жарко. Я рассчитывал, что из Медицинской дисциплинарной коллегии позвонят и спросят, почему я не явился в тот вторник. Но звонка не последовало. И в последующие дни было тихо. В пятницу я позвонил сам, ответила секретарша, которая сообщила, что все текущие дела перенесли на «после осенних каникул». Еще раз спросила мое имя. «Доктор Шлоссер, — сказала она. — Да, нашла. У меня в компьютере ваше имя помечено красной стрелочкой. Это означает, что ваше дело будет рассмотрено в первую очередь. Но все равно только в течение недели сразу после каникул. Результат вам сообщат не позже конца той недели».

На следующий день начались осенние каникулы, и мы вчетвером вылетели в Лос-Анджелес. Стэнли предложил встретить нас в аэропорту, но я сказал, что в этом нет нужды. Мы взяли напрокат машину и меньше чем за два часа по шоссе номер один добрались до Санта-Барбары.

Первые дни мы почти ничего не делали. Сидели у бассейна, гуляли по торговым улицам. Снова ели на пристани крабов.

— У меня есть теория, — сказал Стэнли на третий день. — Я долго над этим думал. Хотя… не так уж долго.

Мы сидели в рыбном ресторане на пляже. Солнце только что зашло. Каролина, Эмманюель, Юлия и Лиза ушли прогуляться вдоль воды. Стэнли вынул из кулера бутылку белого вина, наполнил наши с ним бокалы.

— Праздник середины лета, — продолжал он. — В прошлом году. Мы были на берегу с девушками. Ралф пытался ударить ногой норвежку. Потом мы несколько часов друг друга не видели. За это время с твоей дочерью происходит… ну, то, что произошло. Ты думаешь: один плюс один равно двум. Вскоре после летнего отпуска Ралф заболевает. Смертельно заболевает. Годом позже его нет в живых. Я не врач. Не знаю, как там обстоит технически, но, может быть, ты сумеешь мне объяснить.

Я ничего не сказал. Только улыбнулся и отпил глоток вина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза