Летний дождь

Которая превратила Челябинск в российскую Верону. А Иван Дулин с Михалычем встали в один ряд с такими легендарными парами, как Тахир и Зухра, Ганга и Джамна, Лейли и Меджнун, Козы Корпеш и Баян Сулу, ну и, конечно Ромео со своей Джульеттой.

На фоне этих ярких, потрясающих своей свежестью отношений, побледнела даже история любви местной девушки, которая когда-то, из-за неразделённости своего чувства, бросилась со скалы в речку Челябу.

Кто только от безответной любви в речку не бросался, кого этим удивишь?

Нет в России такого города, который не был бы славен своими заводами и передовиками производства, как нет и города, и даже посёлка, в котором кто-нибудь не наложил на себя руки от безответной любви.

В Любви, чтобы она, как событие, вдруг засияла, ослепила всех своей новизной, чтобы она осталась в памяти потомков, необходим новый, качественный рывок.

Вот, собственно, что и удалось сделать простому слесарю Ивану Дулину, когда он, несмотря на все преграды и препоны, несмотря на явную гетеросексуальность своего начальника, принудил-таки его к законному браку.

Покрыв и начальника, а с ним и весь город Челябинск, неувядаемой славой.

Ну, а нам с Данькой Корсуновым в Челябинске предстояло повысить свою квалификацию оператора ГРС в специальном Учебном Центре. Прекрасное общежитие, занятия с девяти до пяти, остальное время делай, что хочешь.

Мы с Данькой хотели гулять по Челябинску. Как все прогулки по Интернету рано или поздно приводят на порносайты, так любая прогулка по незнакомому городу заканчивается неожиданной приятной находкой винного магазина.

Вообще я привокзальных магазинов не люблю. Как правило, там всё продаётся дороже, а качество, к примеру, продуктов, может колебаться от низкого, до обыкновенной отравы.

Живут вокзальные киоски и забегаловки на том, что приезжий города не знает, далеко не пойдёт и с голодухи всё, что ни увидит, съест.

Если потом и умрёт, то уже в вагоне, далеко за пределами города, где предавался опасному чревоугодию.

Ни я, ни Данька, исключением не являлись. Вели себя, как обыкновенные приезжие. У вокзала зашли в универмаг «Синегорье». Большой, современный, построенный в виде египетской пирамиды. Фонтаны, эскалаторы. Самое интересное – внизу, в цокольном этаже. Отдел «Краснодарские вина». Молодое вино урожая 2008 года. Свеженькое. Чистый сброженный виноградный сок.

Тут хочется забыть, что винный этот отдел находился у самого вокзала. И что налить из бочонка в пластмассовую «полторашку» могли, что угодно. Но там были маленькие бумажные стаканчики. Покупателю давали попробовать. Мы с Данькой попробовали. Нам понравилось. Из восемнадцати сортов мы даже выбрали что-то, самое вкусное. Может, оно и была та же отрава, но – какие там из нас знатоки.

Кто нам когда прививал культуру пития? Юность прошла среди «портвейнов», «таласов», «агдамов».

Затарились. Поехали в общежитие.

Нет, откровенные пьянки в общежитии были категорически запрещены. При обнаружении факта распития можно было не только вылететь из общежития, но потом ещё полёт и продолжить – потерять работу. Поэтому пить нужно было тихо, по-человечески. Без криков и громких матерных высказываний. Без топанья в перерывах по коридору с зажжённой сигаретой. И – тем более – без диспутов уже там, в коридоре, взявшись за грудки, на тему «Уважаешь ли ты меня?».

Конечно – и меня тут поймёт всякий русский человек, который любит быструю езду – удовольствие от выпивки при этом теряется почти на нет. Это всё равно, что заниматься любовью в одежде, молча, ещё и в презервативе, в руку возлюбленной.

Но – тут уже середины не дано. Или – или.

Мы с Данькой тихо, интеллигентно, пронесли мимо вахтёрши свой контрабандный груз. Потом – ах! – какая это отдельная песня! – стали готовить закуску. Изысков особенных, правда, никаких. Как оно, впрочем, и положено в мужском застолье.

Я взял на себя приготовление горяченького: начистил картошки и построгал её на терке узкими полосками. Когда потом эти полоски жаришь с лучком на подсолнечном масле, картошка приобретает какой-то новый, особенный, вкус.

Фирменное моё блюдо. Готовится быстро. Так же быстро и поедается.

Данька выставил на стол домашние помидоры и целую тарелку морских языков, обвалянных и запечённых в муке. Данька сказал, что это называется «в кляре». Жена Лиза приготовила.

Так что стол получался не совсем без изысков. Если – ароматное вино, языки «в кляре», ещё и моя строганина из картошки…

Вина мы взяли на три дня. На ужин в день по полторашке.

Можно далеко вперёд не забегать и предположить, что из этого получилось.

Первая бутылка ушла совсем быстро, незаметно, оставив на губах привкус какой-то добавочной травы – то ли чабреца, то ли – полыни. Стали разливать вторую – новые оттенки! Может делать вино отечественный производитель!

Выпили и за производителя.

Ну, а тут и разговор пошёл. Вначале, конечно, о производстве, о предстоящих экзаменах. Постепенно перешли на бап.